Глянул мельком исподлобья. То ли действительно мой внешний вид его смущал, то ли хорошо понимал состояние неожиданной гостьи, застуканной в чужой постели. Нервно поправила на себе одежду, пригладила дрожащими пальцами слегка растрепанные волосы.

— Вы отец Леонарда, граф Гектор Карре, — ответила уверенно, достойно прилежной ученицы.

— Ваш визит… Неожиданно, надо сказать. Мой сын поступил несколько самоуверенно, не посчитав нужным посоветоваться со мной, когда поехал за вами, и тем самым поставил вас в неудобное положение.

Больше того, ваше сиятельство: я испугана, голодна и не выспалась!

Хозяин поместья недоверчиво взирал на ту, что явилась в его дом среди ночи. Но не это меня смутило, а то, каким тоном он со мной говорил. Спокойным, но недовольство буквально можно было почувствовать на уровне ультразвука. Когда уши не слышат, а воздух в помещении неуловимо вибрирует.

А еще стало обидно. Вот до слез. Что ж я сделала такого, за что удостоилась столь холодного приема?

— Если вам будет угодно, я уеду.

Замолчала, не зная, что еще сказать. Приехали, называется.

Батюшка Лео вызвал странные эмоции. Страх в сочетании с уважением. Он давил своей аурой, но не подавлял. Сталкиваясь с такими личностями в прошлом, всегда терялась, тушевалась и забывала порой, как говорить. Как же мне сейчас не хватало моей ведьмы! Одно её присутствие рядом внушало мне уверенность. А сейчас, среди незнакомых людей, я чувствовала себя потерянной и растерянной.

Карре-старший, не ответив, развернулся и направился к выходу из спальни. Задержался на пороге.

— Я надеюсь, вы не откажете мне в беседе. Очень много вопросов накопилось, знаете ли. А пока не изволите ли присоединиться к нам за завтраком через полчаса? Лакей зайдет за вами.

И вышел, оставив меня в полном раздрае.

Сидела и, бездумно глядя в одну точку, поглаживала руку спящего Рихарда. Неосознанно перебирала его пальцы. Не хотела оставлять одного. Куда-то запропастилась сиделка, да и, наверное, без сопровождения не найду выделенные мне покои.

— Рихард, ты меня слышишь? — склонилась над мужчиной.

Попытаться стоило. А вдруг откроет глаза, вберет в себя воздух полной грудью, пробуждаясь. Но нет — ровное тихое дыхание. Не трепещут ресницы. Мерный сердечный ритм. Лишь иногда под сомкнутыми веками очень быстро начинали двигаться глазные яблоки. Сон ли беспокойный его одолевал, или испытывал боль, которой не мог противиться и ни с кем не мог поделиться.

Опять сухие губы. Опять покрылся испариной. Да что же с ним? Почему так долго не приходит в себя? Навеянный магами сон или кома?

В отчаянии обхватила ладонями его лицо. «Как тебе помочь?» Легким касанием губ целовала колючие щеки, подбородок.

— Очнись же ты! Я здесь, я рядом, — всхлипнула, уткнувшись лбом в грудь Морана. — Ты звал, я приехала. Позови еще раз. Пожалуйста.

— Аннушка!

Лео ворвался в покои больного, застав неприглядную картину рыдающей над телом кузена девицы.

— Много людей соберется за столом? — спросила виконта, роясь в саквояже в поисках пудры от Аррии и… мандражируя.

Мужчина, опершись плечом о дверной косяк будуара в выделенных мне комнатах, слегка иронично и насмешливо наблюдал за паникершей.

— Кроме меня и отца будет семейство Бикерстафф в неполном составе: виконтесса Розина, её отец — виконт Тедерик Бикерстафф, два её брата-близнеца и тетушка Фиона — какая-то там родственница в роли гувернантки.

— А твоя невеста? София, кажется?

Поймала в отражении, как мгновенно изменился взгляд Карре и нервно дернулась щека.

— Моя милая невеста снова сбежала! Теперь уже прочно и навсегда!

— Что значит снова? — опешила я.

— О, ты же не знаешь… Если коротко, наш договор один раз уже был на грани разрыва, когда эта женщина закрутила бурный роман с актером королевского театра. Причем открыто и нагло, не скрываясь. Вмешательство её родных и самой принцессы не позволило поставить точку в этом фарсе под названием помолвка.

— Ой, Лео, мне так жаль… — Это все, что я могла сказать.

— Меня за что жалеть? — откровенно удивился собеседник. — Её пожалеть надо! Она не столько меня опозорила, сколько свою влиятельную семью. Отец — промышленный магнат, мать — бывшая фрейлина её величества. Дочь — прости за прямоту — потаскуха! Увольте меня от такого «счастья»! А также от счастья воспитывать ребенка какого-то комедианта!

У меня от такого заявления кисточка выпала из рук.

— Она что, быстрым браком с тобой хотела скрыть беременность? Но как ты узнал?

— Знаешь ли, утаить интересное положение от нашей экономки оказалось ей не по силам. Кого-кого, а госпожу Смарт обмануть трудно.

— Госпожу… как? — Хихикнула. Нет, ну надо же, какую фамилию дали боги!