— Аннушка… Анна… Моя бесса… Душа моя, Аннушка… — все повторял его сиятельство, словно не верил своим глазам и, взяв в плен мои руки, целовал, целовал, целовал.

— Я вернулась, а тебя нет, — упрекнула, скрывая волнение.

— Ты исчезла, и меня не стало, — сказал глухо, спрятав свое лицо в моих ладонях.

— Я два года к тебе возвращалась.

Посмотрел пытливо, чуть нахмуренно.

— Для меня эти дни были ночами. Непрекращающимися холодными ночами.

— Я волновалась…

— Я люблю тебя, моя графиня.

Прерывисто вздохнула. По плечам приятный озноб прошелся, и низ живота свело.

— Бесса.

— Это недолго исправить. Завтра же…

— С больной ногой?

— Ты скажи только «да» — ползком поползу!

Щемящее чувство заполнило моё сердце.

— Я люблю тебя, Рихард Моран.

________________

*Анна имела в виду сходство со знаменитым персонажем на картине Ораса Верне «Битва при Ваграме 6 июля 1809 г.»

— Здравствуйте, уважаемый Хьюго! — весело поздоровалась я со стариком в шляпе трилби.

— А-а, здравствуй, девонька! — обрадовался мне мужчина.

— Второй день хожу, вас застать не могу. Уже беспокоиться начала, не случилось ли чего. Вы бы хоть мне адрес оставили. Как здоровье ваше?

— Воргулы долго живут, — пространно ответил и улыбнулся хитро. — «Проездом» в наших краях?

— Вроде того.

— Опять будешь уговаривать вернуться?

— Буду. Или у вас в планах посещение Сейшельских островов?

— Одному скучно, — шутливо отмахнулся собеседник. — Вот если бы в компании с молодой красивой женщиной…

— Увы, я бы с удовольствием, но в другой раз.

Дедок нарочито несчастно вздохнул.

— Жаль, госпожа Моран… Что? — Поймав мой удивленный взгляд, опустил глаза на мои руки и поспешил исправиться: — Я поторопился. Надо же, второй раз ошибаюсь, — проворчал досадливо в сторону. — Видать, и впрямь годы берут свое.

— Пока еще невеста, — скромно кивнула, покрутив на пальце кольцо. — Забыла на минутку, что вы все знаете наперед.

— Всё да не всё. Вот, например, что сегодня придёшь — не знал. Ждал неделю назад. Что задержало?

— Жених не пускал, — отмахнулась, поддержав шутливый тон собеседника.

— Как банально, — фыркнул старик, а я рассмеялась. С каждым сказанным словом мне все легче и свободней давалась беседа с Хьюго, словно знала его давно и надежно. — А когда же браслет суженый оденет?

— Да он-то хоть завтра!

— Но?..

— Но у нас возникла небольшая… размолвка.

— Какая прелесть! — восхитился собеседник, продолжая потешаться.

Достал из кармана плаща кусок булочки, завернутый в платок, и принялся кормить голубей, тактично позволяя мне окунуться в воспоминания.

Сейчас на ситуацию недельной давности я тоже смотрела с юмором. Давно простила, поняла, приняла, но… продолжала дуться по инерции. Потому что не всегда женщина должна быть рассудительна и сдержанна. Где-то можно и характер показать и высказать свое категорическое «фи». И не надо для этого искать пустые причины, когда они сами приезжают в поместье на правах старых закадычных друзей и… подруг.

Две амазонки и три щёголя прибыли в Бережины аккурат после завтрака. Громкие, возбужденные, при этом до ужаса надменные. Все из себя в предвкушении развлечений — хорошей охоты и веселого застолья. Пока Рихард дохромал до первого этажа, компания по-свойски ввалилась в дом и успела отсыпать горсть распоряжений растерявшемуся Тибору. Мы с мамой вышли из столовой, с недоумением и некоторой робостью наблюдая за гостями. То ли физиономиями своими не вышли, то ли нарядами, но нас на полном серьезе приняли за служанок. Нам на руки полетели перчатки, шляпы, плащи, хлысты.

— Что стоим, красавицы, глазами хлопаем? Где хозяин?

Родительница уже открыла было рот, чтобы ответить хаму, как её перебил бесконечно счастливый голос одной из визитерш:

— Рихард, дорогой, мы ужасно соскучились!

«Дорогой Рихард» озадаченным изваянием замер посреди лестницы. Хмуро оглядел композицию из аристократов, стоящих в ожидании его ответной речи. Нас с мамой, увешанных вещами прибывших. Снова аристократов и скупо выдал:

— Какого демона, господа? Я вас не ждал.

— Рич, дружище, ты что, забыл, какой сегодня день? — жизнерадостно спросил тот, что обозвал нас красавицами.

У Морана дернулся глаз. От внезапной догадки образовались складки меж бровей.

— Охота на оленя, — выдохнул сипло.