— Уходим отсюда. Быстро, быстро… — уже шипел виконт.

Меня подхватили под руку и потащили в сторону неприметной двери, из которой иногда выходили подавальщицы, обслуживая посетителей на веранде.

Моран нехотя поднялся, бросил на столик несколько монет и с видом, будто делает брату одолжение, последовал за нами. Оставалось открыть дверь в подсобку, как на площадку перед заведением выскочил из-за угла человек и, указывая на нас пальцем, заорал через плечо:

— Он здесь! Сюда! Уходит!!!

Первым, чрезвычайно удивив, ускорил шаг граф, неожиданно схватив меня за руку. Его брат, не ожидавший такой прыти от родственника, на мгновенье опешил.

— Держи их! — ударило в спину обещанием расправы.

И мы побежали. Еще как побежали!

Слыша за собой трель свистка и топот множества ног, поддавшись бесшабашности, забыв о титулах, возрасте и приличиях. Смеясь и теряя выбившиеся из букета цветочки. По подворотням и закоулкам. Пересекая трущобы и продираясь сквозь какие-то складские помещения. Петляя, как зайцы, и натыкаясь на прохожих. Снося со своего пути корзины, деревянные тачки и одну будку. Прибавив ходу, улепетывали от обиженной и злой собаки. Кто-то из нас даже верещал, уворачиваясь от клацающих в опасной близости от мягкого места зубов дворняги. И было ужасно волнующе ощущать тепло ладони его сиятельства, что мягко, но крепко сжимала мою, не выпуская из захвата ни на секунду!

Очень скоро замелькали надгробные памятники и могильные плиты. Погоня осталась где-то позади. Свист и вопли особенно упертых преследователей пронеслись мимо кованой ограды городского кладбища вниз по улице. Чей-то склеп радушно раскрыл железные двери в свое унылое нутро.

Мрачное полутемное помещение. Затхлость и запах сырости и прелой листвы вперемешку ударили в нос. Три лавки и каменный саркофаг с ввинченной в изголовье высокой вазой, тоже из камня, с вставленным в неё пучком сухих останков некогда красивого букета. Крохотное витражное оконце. Сквозь выбитую стекляшку в мозаике поверх наших голов бил тонкий луч света, в котором плавали потревоженные пылинки.

Мне было хуже всех: колени тряслись и подгибались, в горле пересохло, в боку кололо, сердце заходилось в лихорадочном темпе.

— Я был прав, и ты ограбил цветочницу? — спросил Моран кузена, тяжело дыша и плюхаясь на скамью. Остальные последовали его примеру.

— Хуже. Святого Симона… — У Леонарда получилось усмехнуться в ответ.

— О боги, средь бела дня проредить клумбу у памятника самому покровителю купцов?! И кто! Виконт, наследник графа Карре! Что подумают о вас люди, милорд?..

— Меня не узнали, — отмахнулся мужчина и принялся деловито наводить порядок в своей одежде, — иначе бы не погнались.

— …Что о вас подумает бесса Анна! — Вспомнили обо мне.

— Госпожа, вам понравился мой подарок? Скажите правду, — включил обаяние аристократ-разбойник.

— Очень понравился, — не покривила я душой, пытаясь привести в божеский вид прическу. — А вообще ситуация бредовая, господа: приличные люди, сливки общества, можно сказать, драпали от стражей, как пацанва, попавшаяся на краже яблок в саду у соседа! Но, — хихикнула, вспомнив сумасшедший кросс, — честное слово, это было здорово! Такой адреналин!

— Я рад! — Довольный виконт расплылся в улыбке и подскочил с места. — Пойду разведаю обстановку.

Просканировал через узкую щель окрестности и только потом протиснулся бочком, тихо притворяя за собой дверь.

— Черт, — тихо ругнулась, начиная психовать от очередной неудачной попытки распутать безобразие на голове.

О своем внешнем виде страшно было думать. Подолом платья, казалось, собрала весь городской мусор. В волосах не хватало шпилек. Вуалька вообще перекосилась куда-то набок, открыв половину лица. Чем больше глаза привыкали к полумраку усыпальницы, тем ниже я опускала это самое лицо в тень, чувствуя на себе пристальный взгляд Рихарда. Пальцы, лихорадочно пытаясь вернуть на место ажурный аксессуар, дрожали и путались в прядях, выискивая затерянную в шевелюре галантерейную мелочь.

Моран навис надо мной так неожиданно, что невольно дернулась, окончательно сорвав свой покров. Руки безвольно опустились. Чего уж теперь.

— Давайте я помогу.

Медленно подняла голову плотно сомкнув веки.

Рихард мягко и настойчиво вынул из зажатых пальчиков мою личную паранджу.

— Кто такой чёрт?

Замялась на мгновение.

— Там, где я жила так называли нечисть с рогами, копытами и хвостом. Озорную, игривую и… похотливую. — Улыбнулась, вспомнив свиное рыльце персонажа «Вечеров на хуторе…».

— Это преступление, скрывать за куском ткани такую красивую улыбку и глаза. Что вы прячете в них, Анна? — тихо спросил Моран, и я почувствовала, как моего лица коснулось теплое легкое дуновение, отдающее винным ароматом.