Резкий звук возвращает меня в действительность. Моргнула. Состояние такое, будто резко проснулась. Тельма стоит напротив. Прямо перед моим носом сцепленные ладони после громкого хлопка, вырвавшего меня из странного видения. Голова слегка кружится. Накатывает тошнота. Растерянно оглядываюсь. На лицах женщин выражение тревоги и беспокойства. Прекрасно понимаю, что произошло, а потому сдавленно спрашиваю:

— Долго меня не было? — Повела рукой в поисках опоры.

— О, недолго, милая, Перри успел сказать «Заморозили, злодеи!», — вздыхает с облегчением ведьма, усаживая меня на стул. — Стояла живая, на таурон глядела и вдруг будто в камень обратилась. Не сразу и поняла, что что-то не так с тобой. Птицу благодари.

— Не думала, что подвержена гипнозу.

Досадливо покачала головой. Странному гипнозу, к слову сказать. Обычно субъект ничего не помнит, выходя из него, а я помню. Все, вплоть до мельчайших подробностей.

— Надо же, как обозвала! У нас говорят: душа ушла на время.

— Ой, девочки, мне вам такое рассказать надо! — выдавила я вымученно, потирая пальцами слегка пульсирующие виски. — Объявляю общий сбор на кухне за чашечкой са… госпожа Аррия, а у вас кроме этого, безусловно, замечательного напитка есть что-нибудь другое?

— А как же. Верина, детка, у нас остался танат? Уважаемый Бай привозил из Эмера, помнишь? Завари бессе Анне.

— И вы его будете пить? — искренне удивилась рыжая, уставившись на меня. — Он же невкусный, трава травой!

— Я рискну, — заявила, вешая подарок старика на шею. — Подождите… — ошеломленно протянула и, не доверяя своему зрению, повернулась к присутствующим, — оберег же стал видимым! А… я? — Мой взгляд в надежде метался от одной женщины к другой. Хозяйка лавки улыбнулась мягко и грустно. Девчонка неуверенно пожала плечами и скрылась за дверью в коридор. Тельма молча погладила меня по плечу.

— Увы, голуба моя, он… — кивнула на волшебную вещицу, — знает, что делает. — И уже в сторону тихо: — Надеюсь.

— Господи, да это же обычный чай! Счастье-то какое! — простонала я.

Прижав к груди мешочек с высушенными листьями растения рода Камелия, вдыхала полной грудью аромат, исходящий от горячей жидкости в чашке и распространяемый по всему помещению. Сероглазая покосилась на меня недоверчиво, поморщив носик.

— Что бы ты понимала в колбасных обрезках! — Простила я ей её дремучесть и непонимание по-настоящему вкусных и полезных вещей.

— Детонька, рассказывай уже! — нетерпеливо прервала меня знахарка, напоминая о цели нашего собрания и спуская меня с небес на землю.

Вмиг помрачнев, вернулась мысленно к видению. Со всеми подробностями, в красках и деталях изложила сцену с моим участием в страшном подвале.

— Трость у него и правда красивая, тетушка, — подвела итог рассказу и в сотый, кажется, раз задала ей вопрос: — Что же мне делать, Тельма? Отдать его сейчас истинному владельцу, значит остаться до самой смерти безглазой, безротой. Всю жизнь скрывать от людей лицо. Не отдавать… Куда бежать? На край света? К воргулам в Шудар? На Дикий континент?

Ведьма пребывала в глубокой задумчивости. Остальные подавленно молчали.

Звон колокольчика над входной дверью заставил всех дружно встрепенуться. Бросила взгляд в окно. Вечерние сумерки накрыли город. Засиделись, позабыв о времени.

— Граф Моран, наверное, пожаловал, — убито проговорила. Было уже все равно: кто пришел, зачем, к кому…

Такая дикая тоска и опустошенность навалились! Ни говорить, ни двигаться, ни думать не хотелось.

Верина кинулась открывать. Вернулась, объявляя:

— Его сиятельство ожидает госпожу Ньер. Справился, готова ли?

Прикрыла на мгновенье веки.

Решайся уже на что-нибудь, Аннушка. Это твоя жизнь. Есть надежда, что граф все поймет, войдет в твое положение. Он показался неглупым человеком. Добросердечным и порядочным… Боже мой, как же страшно!

Вышла в зал, глядя себе под ноги.

— Добрый вечер.

Красивый молодой мужчина отошел, разворачиваясь от стеллажа с коллекцией художественных вещиц. Сделал два шага мне навстречу. Замер.

— Бесса Анна, вы не готовы? — В его голосе сквозило недоумение. Конечно: ни прически, ни соответствующего для выхода в свет наряда.

— Нет, — тихо прозвучал ответ. Глубокий вдох и… — Вам знакома эта вещь? — Потянула из-за ворота платья кругляш и опустила его на грудь, поднимая лицо к собеседнику.

Он не смотрел мне в глаза, его взгляд, шокированный недоуменный приковал таурон.

— Отку… кхм, откуда он у вас? — хрипит, дрожит голос Рихарда.

— Это целая история.

Подошла к мужчине.

Его рука невольно тянется к оберегу. Потрогать, ощутить, развеять сомнения, что видит именно то, что видит.

Гулко сглотнула. Губы пересохли от волнения.

— Вы хотели знать, что я скрываю в своих глазах… — начала медленно, но возникший ком в горле не дал договорить.

Широко открытыми пустыми глазницами встретила его непонимающий взор. Миг осознания длился, кажется, вечность.