— Я лесовичка, — просто ответила девчонка, растягиваясь рядом, а потом вдруг звонко хлопнула в ладоши, прошуршала что-то неразборчивое и погасила «светильники». — Все, больше не будут тебя кушать.

— Спасибо, — растерянно протянула. — Только я не поняла, ты не из Белого клана?

Прислушалась к пению кровопийц вокруг нас. Будто за незримой преградой, на расстоянии вытянутой руки злилось, бесновалось полчище голодного гнуса, недоумевая, почему не могут приблизиться к таким аппетитным дамочкам.

— Мой отец был магом-природником. — Браска сладко зевнула. — Мама говорит, что кровь родителей во мне смешалась, создав уникальное творение…

Творение чего, я так и не услышала. «Уникальная» уснула крепким сном.

Утром продолжили путь. И теперь уже мне пришлось отвечать на многочисленные вопросы ведьмочки. Слагала на ходу «сказку» о Сакагавее — «простой деревенской женщине из глухой деревни, ставшей проводником по родному краю для двух исследователей-путешественников».

Сочиняла историю о «марш-броске» — странном, но интересном словечке, якобы случайно подслушанном в детстве у готуарских воинов. Воодушевленно несла бред о своих больных глазках, которые приходится прятать от солнечного света под густой вуалью…

Измученные и голодные добрались до озера только к вечеру.

Увидев серо-голубую гладь водоема, чуть не разрыдались дуэтом от облегчения: трудный путь позади!

К месту встречи пришлось еще около часа идти вдоль берега с низким кустарником и плакучей ивой. Наше отступление вглубь леса привело к тому, что мы прилично уклонились от изначального маршрута и почти сутки блуждали, преодолевая буреломы и буераки. Где напрямки, а где по извилистым звериным тропкам. Переходя холодные ручьи и взбираясь на холмы, поросшие кедровым стлаником.

— Чувствую дым от костра! — радостно возвестила меня Браска.

Ударила пятками в бока Тары и понеслась вскачь. Мне было жалко Сольвик. Какой смысл гнать уставшую лошадь последние метры, когда и так безбожно опоздали к назначенному времени. К огню, к горячей пище хотелось сильно, слов нет! Но что за люди нас там ожидают? Только её уверенностью в безопасности и нестерпимым желанием увидеться с матерью могла я оправдать опрометчивость поступка лесовички.

Жаворонки наперебой свистели в небесной выси. Солнышко клонилось к закату, медленно опускаясь к горизонту…

Вдруг пронесся легкий ветерок. Обдул холодным воздухом.

Замолчали птицы — разом, словно резко убрали громкость в радиоприемнике. На какой-то миг показалось, что заложило уши, — такая глухая тишина окутала меня.

Вразрез с тревожными мыслями таурон сохранял спокойствие. Интуиция молчала.

Я отвела в сторону зеленую ветвь плакучей ивы, возникшей на пути, и оказалась на большом пустынном берегу.

А потом увидела человека, и… сердце подскочило к самому горлу.

Судорожно потянула за поводья, пытаясь остановить Сольвик, но животное упрямо шло вперед, к незнакомцу.

Резко развернувшись ко мне, дядька выразил удивление на лице, сменившееся восторгом. Он держал ведьмочку за шею затянутой в черную перчатку рукой, другой одновременно зажимая ей рот. Девчоночьи испуганные глаза молили: «Беги!»

— Здравствуй, милая! — выкрикнул незнакомец и дружелюбно улыбнулся.

_______________________

*Путлище — ремень, на который привешивается к седлу стремя.

*Сакагавея — молодая женщина из индейского племени северных шошонов, которая помогла экспедиции Льюиса и Кларка в 1804–1806 годах исследовать обширные земли на американском Западе.

— Похоже, это самая скучная битва добра со злом в истории.

(м/ф «Смешарики»)

Взгляд лихорадочно заметался по округе, фиксируя все и всех.

Распряженная карета с распахнутыми створками.

Разбросанные вещи вокруг неё.

Небольшой костер; четыре… пять… шесть мужиков в стороне стоят кругом, наблюдая за происходящим. Все разного возраста. Довольные морды щерятся, ухмыляются противно.

Кони, привязанные к корявому тонкому деревцу на краю поляны. Короткогривая Тара одна, в стороне, у самой кромки воды.

У заднего колеса кучкой сидят люди. Связанные. Потрепанные.

Парень с кляпом во рту и оторванным рукавом на куртке со знакомыми шевронами городской стражи рвался из пут. Кровь на правой щеке. Самый молодой и рьяный.

Среди пленных — женщина. Белая ведьма не мигая смотрела на мужчину, удерживающего её дочь, а рядом с ней… перевернутая пустая клетка!

Где Перри?! Что с ним?! — Перехватило дыхание. Оглядела быстро место у костра, у кареты в поисках… чего? Перьев? Трупика? С головорезов станется свернуть шею беззащитному и языкастому попугайчику.

Не увидела, и это вселило надежду, что пернатого успели отпустить, как обещали.