Эта мысль подвела к другой, более пугающей. Я постаралась выкинуть её из головы, но она не уходила. А что если он участвовал во всём… чем бы это ни было, но решил пойти на попятную и увезти меня? А ему не дали этого сделать.

— Я вижу, ты расстроена, — с этими словами он выбрался из кресла и подошёл к музыкальному центру. — Это подарок Ольги. Она хотела, чтобы я познакомился с музыкой и организовала это устройство, — коверкая русский, сказал он, запуская почти бесшумный генератор, а затем включая проигрыватель. — Эта песня всегда поднимала ей настроение.

Из колонок полилась бессмертная классика, вызвавшая улыбку и почти истеричный смех, настолько неожиданно было услышать музыку здесь, посреди заснеженной земли, в средневековом замке.

…Look at me I am happy

Don't worry, be happy…

Bobby McFerrin — Don't Worry Be Happy

— Вот уж действительно — не беспокойся, — прошептала сквозь выступившие слёзы, а затем расплакалась как маленький ребёнок.

Вель растеряно замер, такой реакции он точно не ожидал. Спохватившись, подошёл ко мне и, подхватив со стула, перенёс на небольшой диван, стоявший в дальнем углу кабинета. Прижав к груди, нежно гладя по плечу, зашептал именно такие слова, которые способны успокоить даже самую ранимую натуру. И я потихонечку пришла в себя, стыдливо шмыгая носом и вытирая покрасневшие глаза. Проигрыватель на заднем плане выдавал что-то совсем трогательное французское на два голоса — мужской и женский.

Кан-альфа легонько отодвинул меня, а затем взял за руку и вывел на середину комнаты, обнимая за талию, вводя в совсем простой танец, чтобы я не слишком напрягала ноги. Мы словно магниты, которых тянет друг к другу, но мы никак не можем встать разными полюсами, чтобы столкнуться.

Вот и в танце, когда слова явно лишние, когда взгляд красноречивее любых слов, когда каждое движение отточено, будто танцевали много-много раз, замираем на краю и не в силах удержаться, падаем в объятия друг друга.

Может я не знаю себя, но мои мысли чисты, в них не осталось и следа от влияния укуса Лико. Я это я. И мне хочется целовать этого мужчину пока в лёгких остаётся воздух. А потом опять и опять до потери сознания.

Он целует сразу, без прелюдий и подготовки, поглощая и поражая ненасытностью. Его руки сжимают плечи, ловя в капкан и делая такой маленькой-маленькой, как птичка в силках. Я поддаюсь поцелую с головой. Ныряю как в прорубь, где бьётся подо льдом мысль — никто прежде так меня не целовал. С такой жадностью будто я вода, а вокруг пустыня Сахара.

И это погружение воскрешает скрытое. Вспышка — я вижу ночь и тень в комнате надо мной с горящими изумрудными глазами. Слышу приказ: «Толи́к, уходи из замка и не возвращайся!» А потом мгновения сменяются красным и чем-то сладким, как вкус самой жизни. Упоительное падение в кровь.

Отталкивая Вельямина, в ужасе смотрю на него:

— Что мы наделали!

————————

*Константин Бальмонт — Печаль луны

Глава 9. Поит всех жаждущих кровавая река

Глава 9. Поит всех жаждущих кровавая река*

От прошлого не сбежать, не спрятаться,

Не забыть, не вытравить и не сжечь.

Прошлое встречают грудью кажется,

С трибун крича приветственную речь

И даже если слёзы катятся

Из глаз да вниз по сжатым добела губам

А пальцы не расслабятся

Упрямо скрученные вдоль тела по бокам

Я встречу прошлое как надо, как положено

И с непокрытой головой.

Ведь прошлое — всего лишь прошлое

А будущее всё впереди.

Я не видела его, только чувствовала напряжение, готовое взорваться бешеным криком. Перед глазами вспышками мелькали картинки, как вырезанные сцены из фильма, только нечёткие, почти чёрные… и красные.

В ту ночь, проснулась от мужского голоса за дверью комнаты. Вельямин отослал Толи́ка прочь. Спросонья соображала туго, барабаны-набаты не облегчали задачи. Вель возник в комнате как призрак или вампир из готического романа. Молчаливая глыба возле постели с ярким зелёным блеском глаз. Я приподнимаюсь над кроватью, шёпотом задаю вопрос:

— Что случилось? — а когда он не отвечает, мгновенно покрылась мурашками от страха. — Кан-альфа?..

Именно тогда он бросается на меня будто изголодавшийся волк. Впивается поцелуем как будто кусая губы, оставляя следы и сладкую как патока боль. Цепляя, подгребая под себя как добычу, вжимая в кровать, ненасытно, жадно, мучительно и горько. Я забываюсь под ним, отбрасывая разум, наслаждаясь ранее неиспытанными чувствами.

Мы не думали о ней.

— Елена? — в полной темноте Лидия не видела, а только слышала нас совсем рядом с собой. Голос девушки полон тревоги. — Что происходит?!

Мы замираем, неподвижные, как статуи. Барабаны усиливаются и что-то щёлкает в голове Вельямина. Он бросается на неё, рыча как настоящее животное. Девушка переворачивается и падает на пол, тогда как он приземляется рядом с ней.