По поляне прошлась волна негромкого шёпота. На лицах многих волков мелькнули предвкушающие веселье ухмылки. Как и в глазах их лидера.

— Новая сделка, Хелли. Выслушай меня очень внимательно, такое предложение поступает только один раз. Ты вместе со своими охранниками прямо сейчас уходишь и не возвращаешься, взамен я со стаей уходим из леса навсегда, и мы больше никогда не встретимся. Или же ты остаёшься на ночь и завтра заберёшь отца, но условия сделки мы обсудим наедине. Что ты выберешь?

Хельга замешкалась. Она отпустила меня, больше не видя необходимости прятаться. Но понимали ли она ловушку, что развернул перед ней дикий волк? Девушка не владела ситуацией, однако не собиралась сдаваться.

— Я хочу увидеть его, — заявила она.

— Нет проблем, — Райво развёл руки в стороны, превращая улыбку в волчий оскал. — Твоё желание, Хелли, будет исполнено, — и уже обращаясь к притихшим волкам. — Давайте же все посмотрим на кан-альфу Корнголик-ана, властителя дальнего предела! — его голос встретили с одобрением.

Волки поднялись, расступаясь перед нашей странной группой. Меня вели, взяв в кольцо, стражники Хельги. Сама девушка шла рядом с Райво, тогда как его жена отстала, присоединившись к другим волкам. Искоса, я наблюдала за рыжим волком, что всё время крутился поблизости, привлекая внимание. Его игра — игра на нервах. Очевидна и выматывающе злая. То губы оближет, то когти покажет, проведя от уха до уха, причмокивает, глазеет, подмигивает. От него у меня мурашки бегают и спина ледяная. Сволочь.

Клетка выросла внезапно. В отдалении от основного лагеря, на открытой местности, высокая, из металла, а каркас такой прочный, что нет сомнений — она из моего мира. В полутьме на белом снегу отчётливо вырисовывался силуэт, собранный подобно кому из тряпок в дальнем углу у стенки. Волки остановились, но мы подошли совсем близко.

— Отец? — неуверенно протянула Хельга.

— Видишь, каким он стал? — едва слышно прошептал Райво. — Его нужно немного расшевелить…

Никто не успел понять, что произошло. Какое-то жалкое мгновение и стражники оказались отброшены в сторону. Волк ухватил меня за плечи и втолкнул в открытую дверцу клетки. И я полетела на запорошенный снегом пол прямо к поднимающейся куче. От удара потемнело в глазах, сильная боль разлилась огнём от плеча, на котором приземлилась на землю, вызвав протяжный и мучительный стон сквозь верёвку всё ещё закрывающей рот.

— Нет! — раздался позади крик.

Всё, что могла со связанными руками, так это перекатиться, загривком чувствуя горячее дыхание. Что-то царапнуло полушубок, но не успело утащить назад. Задом пятясь к другому концу клетке, к закрытой дверце, с ужасом смотрю на то, что осталось от Вельямина.

Передо мной — полузверь-получеловек. Я уже видела такое в Броне и Михо. Нечто совершенно дикое. Ни капли человечности, чистый звериный разум, привязанный толстой цепью к прутьям клетки. Повезло — длины не хватило, чтобы достать меня, но везения мало.

Не имея шерсти, он выглядел ещё более устрашающе, чем если бы был покрыт ею сверху донизу. Выступающая челюсть, лысый череп, запавшие глаза, жёлтыми углями горящие во тьме, звериная сутулость, неестественно длинные руки с огромными скрюченными ладонями… Его посадили на цепь как пса. Но он не был животным. Я знала, что где-то там, в глубине, скрывается Вельямин, кан-альфа, лэрд дальних пределов.

— Ты не имел права так поступать!

Как только пришла в себя, сразу услышала гневную речь Хельги, а обернувшись, увидела девушку, стоявшую в двух шагах от Райво, наставив на него указательный палец. Он молчал, только глаза разгорались ярче, его заводила пламенная речь молодой волчицы.

— Мы ещё не заключили сделку! Каково чёрта, Рай?!

— Как давно ты меня так не называла, — протянул он и она смутилась. — Елена в любом случае не переживёт эту ночь. Но как она умрёт — зависит от тебя. Здесь всё зависит от тебя. Что станет с твоим отцом. А что с замком и его обитателями. И что ждёт тебя саму. Идём, дорогая Хелли, нам нужно многое обсудить.

Девушка упрямо мотнула головой, а затем посмотрела на меня долгим, очень долгим взглядом, в котором читалось и раскаяние, и грусть, и сожаление, и надежда. Она начала думать, что совершила большую ошибку, но повернуть вспять уже ничего нельзя. Закусив губу, перевела взгляд на Райво и всё-таки согласно кивнула.

Напоследок, одними губами, произнесла:

— Мне очень жаль.

Ох, не стоит меня жалеть, маленькая лэри большого замка. В конце концов, этот путь выбрала сама, когда села в тот поезд. И только я знаю, чем он закончится.