— Закуски, — приказал Демьян, вставая из-за стола и присаживаясь рядом со мной. Кушетка сразу показалась слишком маленькой. — Ты голодна? Наверняка голодна! Целый день провести в этой комнате и о чём только думали слуги! — он цокнул языком, но по глазам видно — это даже не притворство. Чёткое преследование целей. Сама услужливость, но глаза холодные.

Слуга поклонился, вышел.

— Может вина? Может это тебя разговорит? — наконец, ему надоело говорить в одни ворота, и в голосе мелькнула досада.

— А где Вельямин? — спрашиваю осторожно, подтягивая колени к горлу. Даже случайное касание пугало до дрожи. Он как вулкан. Слишком большой.

— Я отослал его. Эту ночь ты проведёшь в замке.

— Что?! — испуганно воскликнула и моментально закашлялась, от неожиданности слюна попала в не то горло и кашель усилился, вызвав слёзы из глаз.

— Эй! — он рассмеялся, хотел было потянутся к моему плечу, но в последний момент благоразумно убрал руку, давая мне продышаться. — Не стоит рисовать из меня монстра, человечка. То, что я король, не делает меня таковым. Я не собираюсь тебя… совращать, — он мягко заменил неприятное слово, вновь выдавив слащавую улыбочку, за которой прятались иные слова: «Пока не собираюсь».

— Мне просто интересно. Расскажи о себе. О своём мире. Ты прожила в замке Вельямина полгода, общалась с людьми. Расскажи, чем они отличаются от людей твоего мира. Я хочу всё знать.

Взглянув на него с опаской, негромко кашлянула, выгоняя остатки горечи и сказала:

— Ну… в моём мире люди не рабы.

И по его взгляду сразу поняла, что начала совсем не с той ноты.

***

— Феминизм это и хорошо, и плохо. Сейчас меняется общая система воззрений человека. Толерантность — это новая агрессивная религия. И как многие религии, она имеет хорошую, добрую основу. Но не в тех руках приводит к полностью противоположному эффекту. К тому, что ею злоупотребляют нехорошие люди, что приводит к негативной окраске всего течения в целом. Христианство в базе имеет отличные заповеди, но что с ними сделали люди? И я сейчас говорю только о малой части человечества. Европа, Америка, но есть и Азия, Африка. Множество национальностей, верований, мифов. Большинство из нас является частью огромного социума под названием Интернет, благодаря которому один человек может оказать влияние на другого человека, находящегося на другом конце планеты. А есть те, которые вообще никогда не слышали об Интернете и никогда не видели людей с другим цветом кожи. И я могу говорить до бесконечности, пытаясь рассказать о людях своей планеты, но, по сути, всё сведётся к одной простой мысли — мы очень разные сами по себе. А если сравнивать с людьми этого мира, то это будет просто небо и земля. Но даже тогда не могу говорить беспристрастно и объективно, ведь я видела только малую часть, живущую в дальних пределах. А это вообще не даёт мне право судить о человечестве этого мира в целом, — я выдохнула, понимая, что говорю уже как минимум час без остановки с перерывом только на то, чтобы глотнуть чай и съесть… чипсы. Король обожает чипсы! И заказывает их вагонами из моего мира. Так что мне повезло вспомнить их вкус.

После неудачного начала пришлось рассказать о том, что такое рабство. Оказывается король не совсем понимает, что это слово реально применимо к тому, как живут люди в этом мире. В его замке есть кинотеатр! И он смотрел фильмы из моего мира, так что по большей части он представляет о том, как развивалась история на Земле. Но многие вещи он попросту не понимал. Или понимал по-другому. Вот мне и пришлось немного побыть учителем. Аховым конечно, но лучше говорить о серьёзных вещах, чем краснеть под его чересчур пристальным взором. Ощущая, какой он горячий и как слишком близко ко мне сидит.

Не сразу, но он сполз с кушетки на пол, вытянув ноги, однако от этого стало даже хуже. Слишком неформально, слишком вольготно. Слишком… Всё слишком странно и от этого я не могла сначала заговорить, а теперь и заткнуться. Я была на пределе и это стало заметно.

— Как ты познакомилась с оборотнями? Уверен, это было не в кафе.

Не знаю, как разговор свернул в эту сторону. Просто в какой-то момент, когда, наконец, расслабилась и уже говорила спокойно, он спросил об этом и от него не ускользнуло, как забегали мои глазки. Я помню, как всё началось. Помню, как избивала ту девушку. Чёрт, её имя вылетело из головы, но лицо, её изуродованное лицо всплывает сразу, стоит только вспомнит клуб и ночь знакомства с Каем.

— Лико спас мне жизнь.

Он укусил меня. В тот момент думала, что умру. Думала, что это всё ложь и закончится моей смертью. Мне было так больно. Так опустошительно страшно, что даже смерть не казалась чем-то окончательным. Будто после всё продолжится. Будто мукам не будет конца.

— А Арман как оказался связанным с тобой?

И судя по тому, как был задан этот вопрос — вот, к чему он вёл с самого начала.

— Это была сделка, — в голосе ни намёка на истинные чувства. Арман. Я помню, что он говорил мне в поезде. Помню, как смотрел на меня. Как воспринимал. И помню последнее, что сказал. Боже, это было так давно, но я упрямо следую его завету. Я выживаю, но не живу.