— Со мной кое-что произошло в дальних пределах, — заговорила, максимально понизив голос, на уровне шёпота. — Вернее, происходило всегда, но в этом мире оно открылось. А красное полнолуние развернуло во всю ширь, — заправив волосы, ловя напряжение в лице Лико, выставила вперёд руки. — Я не могу сказать, — взглядом показав, что не доверяю здешним стенам. — Но могу показать.

Прислушавшись к себе, сделала очень глубокий, как перед прыжком, вдох, а затем мои руки начали меняться.

Лико отпрянул, уткнувшись в спинку дивана, он ошеломлённо уставился на мои пальцы, скрюченные как у волка, видя шерсть, проступающую на пястье рук. Переведя взгляд вверх, он увидел, как загорелись мои глаза ярко-красным цветом. И всё пропало. Обратная трансформация оставила только пот и немного крови под ногтями.

— Я не знаю, как и откуда, — предупредила все его вопросы. — Но я, — потянувшись к нему, радуясь, что он не отпрял, прошептала на ухо: — Такая же, как и ты.

Целая гамма эмоций прошлась по его лицу. Сотни вопросов, догадок и предположений. Но в глубине — признание. Понимание. Настоящее понимание того, что это значит. Мы одинаковые, а значит сможем быть вместе столько времени, сколько есть в этом мире.

Лико не стал ничего говорить. Вместо этого, он схватил меня, прижимая к себе, почти кусая в губы, с полной отдачей, так как это делают волки. И получил ответ. Я с лёгкостью опрокинула его на диван, подгребая под собой. Разрывая его рубашку, улыбаясь, показывая зубы и маленькие клыки. В ответ он рвёт моё платье, добираясь до нижней шёлковой рубашки, которая также легко рвётся в его руках. Наклоняясь к нему, впиваюсь в губы, жадно вдыхая родной запах. Падая вниз, наслаждаясь щекоткой чувств. Обхватив за талию, он роняет нас на пол, на пушистый ковёр, прямо под синий свет экрана телевизора. При таком освещении наши глаза — как светодиодные лампочки, красные точки на фоне тьмы.

Одежда исчезает очень быстро, особенно если не щадить материю. Вспоротые когтями брюки, разорванное нижнее бельё. Мы действуем аккуратно только в конце, понимая, что это может закончится совсем незапланированными последствиями. Но удержаться вдали друг от друга невыносимо. И вновь и вновь, здесь, а потом в спальне, мы добираемся до сердец, чувствуя как волны тепла возносят и роняют вниз.

И когда в самом конце Лико показывает клыки, я сама направляю его к шее, полностью отдавая себе отчёт в том, что это значит.

Я не была беспечной. Влюблённой — да, но не беспечной. Я верила, что понимаю, чем это закончится. И шла до самого конца.

***

Проснуться, чувствуя рядом с собой тепло, непривычно, но сладко. Я потягиваюсь, лениво наблюдая за светлыми тенями деревьев, на стенах моей комнаты. Окна открыты, тянет прохладой с улицы и доносится негромкий неразборчивый шум. Переворачиваюсь, подкладывая руку под голову и наблюдаю за сопящим Лико. Спящим он выглядит моложе. Почти также, как выглядел в нашу первую встречу. Ушла извилистая морщинка между бровей, разгладились черты лица. Смотря на него, хочу коснуться, но знаю, что он сразу проснётся, поэтому просто разглядываю дальше, вспоминая всё, что было с нами. Как чуралась его поначалу. Как тянуло к нему, сначала незаметно, затем против воли, а дальше сильнее и сильнее, пока плотину не прорвало. В той примерочной я поняла, что влюбилась по уши. И как же больно было узнать, что это такой. Ошибиться. Связь не может возникнуть между чужими. Притяжение было бы и без укуса. Он лишь расставил всё по своим местам.

Почесав шею, резко поднялась, ощупывая место укуса. И подскочив, вылезла из кровати, подбегая к зеркалу. Так и есть — шрам. Как будто меня укусили пару недель назад. Слишком быстро заживает. Мы снова связаны, но укус заживает быстрее, чем в прошлый раз.

— Мы скажем, что это из-за повторности. Не думаю, что так бывает часто, чтобы усомнились, — заговорил Лико за спиной.

Обернувшись, смущённо прикрылась, пряча интимные места руками и волосами.

— Зачем ты скрываешься? — удивился он, приподнимаясь на локтях. — Покажись, Елена, мне так хочется тебя увидеть.

И я убираю руки, обнажаясь целиком.

— А что ещё ты хочешь? — спрашиваю лукаво.

Нам обоим мало.

Поэтому с разбегу прыгаю в постель, легко пружиня и вытаскивая его из-под одеяла. Мне нравится щекотать его, видя, как он забавно реагирует на щекотку. А ему хочется целовать каждую клеточку моего тела, спускаясь всё ниже и ниже. И от каждого поцелуя я взрываюсь, вздрагиваю, словно током бьют. Так сладко.

Мы не успели прикрыться, когда он вошёл. Просто не услышали его шагов и тяжёлого дыхания. Арман без стука ворвался в наши двери. Поджав губы, уставился на наши обнажённые тела.

Подтянув лёгкое одеяло, прикрылась, также скрывая волосами шею.

— Я знал, что вы снова это сделаете, — сухо заявил он.

Моя попытка скрыться не имела успеха.

— О последствиях подумаете в другой раз. А пока я сделаю заявление, — откашлявшись, Арман вытащил маленький мешочек из-за пазухи, раскрыв его, бросил на пол. Звонкий стук и из мешочка вывались маленькие косточки.