Рябь прошла и по соседним зеркалам, и стёкла помутнели, став тёмно — синими. Приглядевшись, я заметила прозрачные пузырьки, вздымающиеся от пола к самому потолку. Что же это такое? Неужели я и вправду сделала то, чего не следовало?!

Сердце испуганно зарокотало в груди, так и заставив отпрянуть от зеркала. Я осторожно оглянулась, обессиленно сжимая и разжимая ладони. Ногти вонзались в кожу с еле заметными натёртостями от вечного держания оружия. Но стоило только бросить взгляд на противоположное зеркало, как я отрешённо выдохнула. Теперь я поняла, почему на стёклах были пузырьки, почему вдруг запахло ледяной водой…

Шагнув вперёд, я протянула дрожащую руку. Коленки вдруг подкосились, и упав на ледяной пол, я отчаянно взглянула на фигуру в воде. Если бы не стекло, я бы ринулась вперёд, пробилась бы через толщу воды, но я лишь сидела и смотрела на безвольное тело девушки. Оно тонуло, и лишь тусклый серебристый свет падал на спокойное лицо, теряясь в густых чёрных волосах и заставляя красное платье блестеть. Там, в зеркале, была настоящая я.

С губ сорвался всхлип, и закрыв ладонями рот, я задрожала. Вот она — я. Всего в каких — то пару метрах, за стеклом. Но там я уже была почти мертва — с губ срывались последние пузырьки, а грудь больше не вздымалась. Неужели я так до сих пор и тону в своём мире?

По стеклу вновь пробежала рябь, и зеркала отразили меня, беспомощно сидящую на полу, с влажными дорожками слёз на щеках.

— Мне надо вернуться… — раздался в оглушающей тишине мой тихий голос. Сглотнув, я уже твёрже прошептала. — Мне надо домой.

Дверь в кабинет бесшумно распахнулась, и Темнейший перешагнул порог. Лежавший у его стола Сивер тут же вскинулся, навострив уши и удостоив нерешительным кивком головы.

— Я ждал вас позже, — заметил волк, явно собираясь отдохнуть от нерадивых гостей. — Вы были в зеркальном зале?

— Не думал, что когда — нибудь вновь туда зайду.

— Так это правда?

Темнейший замер, устремив на волка холодный взгляд, готовый пронзить сердце любого. Но Сивер уже давно знал все его повадки, спокойно выстояв и довольно оскалившись, когда Темнейший отвернулся первым.

— Эти стервятники только об этом и говорят… что у Темнейшего появилась новая пассия, — продолжил меж тем Сивер, провожая его взглядом. — А если память мне не изменяет, то после того случая с прекрасной Ахаманой вы решили века так на три — четыре остепениться.

— Кого ещё вспомнишь? — фыркнул Темнейший, встав напротив окна и сощурив глаза. До рассвета было ещё далеко, да и луна светила куда ярче солнца. — Ахамана, если ты забыл, была послана моим строптивым братцем, что бы я не прогнивал свою жизнь в одиночестве.

— Её хватило почти на месяц, — вновь оскалился Сивер, отчего его глаза тускло блеснули золотом. — Вы заговорили с ней только встретившись нос к носу… и чем же вас зацепила маленькая полукровка? Из — за того, что похожа на вашего брата?

— Не поминай мне о нём, — поморщился Темнейший. — То, что он и Исара единственные существа в этом мире, способные не отвернуться при всей моей сущности, уже выделяет их из толпы.

— И вы дали ей метку, — продолжал допытываться волк. — И кто же начал всё это безумство?

Темнейший стиснул губы, поймав собственный взгляд в отражении. Он ему не понравился: глаза больше не источали лёд, не отстраняли своей тьмой, словно её кто — то взял и вычерпал из него. Но то, что это сделала маленькая ниитка, чьё сознание избрала Луна, ему не верилось.

— Она, — поняв, что Сивер ждёт ответа, негромко произнёс Темнейший. — Под действием цветочного вина.

Волк подавился, тут же заворчав на себя и вновь взглянув на него.

— Хотел бы я это видеть, — хмыкнул он, но уши навострил. — И вы ещё медлите?

Темнейший не сумел подавить тяжёлую усмешку, повернувшись к Сиверу и чуть ли не содрав пуговицы на чёрной кожаной броне. От неожиданности волк отступил, и увидев грудь хозяина, прижал уши, отведя погасший взгляд.

— Как думаешь, увидь это, что она сделает? — с металлом в голосе поинтересовался Темнейший, отчего тени заклубились по углам комнаты, а горящие призрачным жёлтым светом фонари чуть ли не потухли. — Я совру тебе и себе если скажу, что со мной всё в порядке… болезнь прогрессирует. И чем дальше она заходит, тем больше затрагивает меня… боюсь, скоро вам всем придётся уйти.

— О чём вы? — тут же настороженно вскинул голову Сивер.

— Болезнь не остановить… да, замедлить можно, но не остановить. Настанет момент, когда я уже не смогу её сдерживать. Тогда вам всем придётся покинуть мой край… видимо, пророчество Луны единственное, что нас ещё может спасти, — на миг закрыл глаза Темнейший, произнеся то, что тревожило его уже не одну ночь.

— Знать бы ещё, где сам избранник, — обессиленно вздохнул чёрный волк.