— И почему же? — чуть хрипло поинтересовалась я, поймав сердитый взгляд Инеж. — Вас пугают зеркала?

— Меня пугает то, что я могу там увидеть.

Я взглянула на него, буквально чувствуя, как от этого пронзительного взгляда пробегают мурашки по спине, и сердце болезненно сжимается в груди.

— А меня пугает неизвестность, но я же продолжаю жить дальше, — смотря в его глаза, с поразительным спокойствием произнесла я.

— Ис! — ужаснулась моей наглости Инеж, повернувшись к Темнейшему и умудрившись сидя ему поклониться. — Прошу прощения за это недоразумение… просто кого — то не научили держать язык за зубами, вот он и выскакивает когда надо и нет. Истинные из дома Ааров не позволяют себя так…

Она не успела договорить, а я понять, что произошло. Но в следующий миг содержимое в моей чаше было на платье и лице Инеж, стекая с её подбородка не особо приятной жижей. Сидевшие рядом Ниис и Алиа даже приподнялись со стульев от удивления, а Темнейший поражённо замер.

— Упс, — вырвалось у меня, и в голосе даже жалости не промелькнуло. — Рука дёрнулась.

Инеж ещё некоторое время смотрела на меня круглыми от удивления глазами, прежде чем как ошпаренная вскочить на ноги и, даже не обращая внимания на Темнейшего, завопить:

— Да как ты посмела, грязная, ничтожная полукров…

Она вновь не договорила, и я, подивившись собственной скорости, вырвала из руки Ниис пирожное, обильно смазанное кремом. Вся эта красота как по маслу вошла в громоздкую причёску Инеж, заставив её от удивления чуть ли не опустить крылья.

— А это уже было не случайно… — раздался тихий голос Алии, что с восхищением смотрела за потасовкой.

Наверное, Инеж готова была меня убить на месте, уже в гневе стиснув кулаки и оголив клыки, как вмешался Темнейший:

— Инеж, вы не думаете, что лучше не стоит продолжать, а с достоинством отступить? — глядя на неё и не скрывая усмешки на губах, поинтересовался он.

— Да, как скажите, — упавшим голосом прошептала Инеж, резко повернувшись и чуть ли не бегом кинувшись как можно подальше отсюда, давя слёзы.

— Инеж… — обескураженно прошептала Ниис, кинув в мою сторону строгий взгляд и поднявшись из — за стола. — Прошу прощения.

Следом за ней, явно расстроенная прерванной ссорой, поднялась Алиа, заспешив за старшей сестрой и косо посматривая на меня. Надо сказать, смотрела она не без восхищения и замешательства.

За столом остались лишь мы одни. Я и Темнейший.

— Прошу простить, но кажется, я испортила вам завтрак, — заметила я, вновь опустившись на место.

— Давно я таких завтраков не видел… даже прошлое вспомнил, — ничуть не расстроился тот, взяв в руку бокал и проведя когтем по стенке. На дереве остался довольно глубокий след. — Ну раз мы остались вдвоём снова, то может, скажите, что вас так разозлило в словах сестры?

— Она мне не сестра, — взглянув на него, прохладно заметила я. — И это случилось по большей части рефлекторно. Навыки охотника.

— Так, значит, вы одна из охотников? — подавшись ко мне и сощурив глаза, с нажимом переспросил Темнейший. — Мне доложили, что в последний раз через мою территорию проходили два охотника, и один из них был женщиной.

Холод сковал руки. Я с молчаливым ужасом смотрела на Темнейшего, видя, как сталь сковывает его лицо, как сужаются глаза, и как нос щекочет запах тумана. Хотелось встать и сбежать отсюда, но ноги отказали мне, и я вынуждена была сидеть.

— Уходите, — вдруг произнёс он с поразительным спокойствием, хотя в его глазах клубилась тьма, — если вы не хотите узнать, почему меня называют самым жестоким по ту сторону границы.

Я рывком поднялась с места, ощутив, как сердце загрохотало чуть ли не в горле. Надо было уходить, пока Темнейший позволял. Пока ещё можно было это сделать. Так что в спешке покинув стол, я задержалась лишь на первой ступени лестницы, кинув взгляд за спину.

Темнейший всё так же сидел, смотря на пустую тарелку перед собой. Но теперь в его глазах отчётливо читалась боль, усталость и гнев. Он стиснул пальцы, и острые когти впились в его ладони, но он молчал, плотно стиснув губы.

На миг мне захотелось остаться, но когда деревянная чаша в руке Темнейшего покрылась тёмными трещинами и осыпалась прахом, я испуганно отступила назад. Нет, надо уходить, пока я так же не рассыпалась в его руках. И ведь никто не будет потом жалеть.

Время до «вечера» я провела в томительном ожидании. Казалось, сейчас раздастся стук в дверь и на пороге окажется Хорм, который объявит, что по указанию Темнейшего меня лишат головы. Но ведь это его слуги напали на нас первыми, а не наоборот! И если он всё же вызовет меня, то я ему так это и скажу.