Привалив спиной к тёплому боку Сивера, я не без наслаждения смотрела за Птолаей и Инеж. Первая была и вовсе смертельно бледна, испуганными глазами таращась в пустоту и уже давно пытаясь покинуть этот мир хотя бы при помощи сознания. Вторая же была возмущена до глубины души, но предпочитала молчать, обкусывая нижнюю губу и с тоской смотря на оставшееся вверху поселение. Авах услужливо предоставил им в последний путь время на то, что бы собраться, и двух чёрных юркий ящериц с кожаными сёдлами на спинах. Они облизывали тонким раздвоенным языком большие жёлтые глаза, с интересом оглядываясь назад.

— И зачем ниитам тогда крылья? — послышалось недоумённое ворчание Сивера.

— А ты думаешь они ими умеют пользоваться? — с усмешкой поинтересовалась я. — Тут крылья только для того, что бы статус свой показать, не более.

— И то верно, — фыркнул тот, лязгнув железными клыками. — Вот теперь точно не соскучимся…

Я уже представляла, как в первый же день Инеж с Птолаей забаррикадируют двери в свои спальни и не будут выходит оттуда до тех пор, пока сам Темнейший не соизволит сопроводить их до дома. Вот так будет хорошо — тишина, лишь всхлипы за дверью, да проклятия в сторону некоторых адресатов.

При виде меня, Птолая и Инеж тоже особо не обрадовались, скорее, полностью осознали своё ужасное положение. Вряд ли им было известно, что на самом деле я бегу из этого места, но такие подробности им уже ни к чему. Меньше знают — крепче спят.

— Мы готовы отправляться, — послышался бодрый голос Хорма, явно мечтающего уйти отсюда как можно быстрее.

— Ну наконец — то, — проворчал Сивер, разминая затёкшие лапы. — Надоела эта вечная ночь… луна так и мозолит глаза.

— Разве волкам не нравится луна? — с удивлением поинтересовалась я, аккуратно поправляя драгоценную сумку.

— Когда она день и ночь висит в небе — не очень.

— Каким же ворчливым ты стал, Сивер, — послышалась усмешка не спеша подходящего к нам Темнейшего. — Века идут, а ты всё не молодеешь и не молодеешь.

— Моё время тоже на исходе, — заметил волк с жуткой усмешкой, при которой стали видны все клыки. — Я не вечен, в отличии от вас.

— Боюсь, сказать про себя так же я не могу.

— Почему это? — насторожилась я.

— Ничто не вечно, — взглянул на меня Темнейший. — У каждого есть конец. Иначе в чём смысл жить, если живёшь и не видишь конца пройденного пути?.. позволишь?

Я недоумённо взглянула на него, уже собираясь переспросить, как ладони Темнейшего сами скользнули мне на талию. Легко подняв, словно не чувствуя моего веса, он аккуратно усадил меня на высокую спину волка. Я тут же схватилась за тёплую жёсткую шерсть, поплотнее завернувшись в тряпичный плащ. Оглядевшись и проверив, что все готовы, Темнейший легко запрыгнул позади. Сердце тут же подскочило в груди, но я лишь сильнее сжала пальцами мех. Успокойся! С кем, кроме как ни с Темнейшим, я ещё могла поехать? Двоих ящерица вряд ли бы выдержала, а Сивер явно покрепче будет.

— Дорогу найдёшь? — насмешливо поинтересовался Темнейший у волка.

Сипло вдохнув в грудь воздуха, Сивер усмехнулся, слишком резво сорвавшись с места. Я подавила удивлённый возглас, боясь соскользнуть с гладкой волчьей шерсти. Седла на нём не было, и упасть при такой скачке было легче лёгкого.

— Советую держаться покрепче, — произнёс над ухом голос Темнейшего, от которого мурашки пробежались по спине. — До конца границы нам ещё долго даже при всей скорости Сивера.

— Почему же тогда вы не можете просто перенести нас? — повернувшись к нему, недоумённо поинтересовалась я.

— Это будет сложнее, да и когда перемещаешься с двумя испуганными ниитами много что может пойти не так. К примеру, можно застрять в чужом теле и делить его с другим сознанием. Не очень приятно, верно?

— А что? Уже было дело? — даже оживилась я.

— Неужели будешь донимать меня расспросами до самого конца? — с усмешкой поинтересовался Темнейший. Только я собиралась ответить, как он нарочно коснулся губами кончика моего уха. Я тут же отвернулась, боясь, что он увидит заалевшие щёки. Неужели специально так делает?! — Так будет надёжней.

Прохладная ладонь скользнула на мою талию, несильно приобняв. Я затаила дыхание, обессиленно сжав шерсть на загривке Сивера и зажмурив глаза. Как же мы близко… слишком, недозволительно и ужасно близко. При желании я могла даже расслышать стук сердца Темнейшего, а ещё его дыхание, скользящее по макушке.

Я не знала, сколько продлится это небольшое путешествие. Внутри меня бушевали два чувства: одно мечтало как можно скорее добраться до места и больше никогда — никогда не подходить к Темнейшему, а второе хотело продлить эти трепетные мгновения как можно дольше. С Андреем такого не было. С Андреем лишь сердце от волнения слишком часто билось, но что бы от его движений дыхание замирало и всё трепетало — нет, этого не было. И уже больше никогда не будет.