Когда же мы проходили мимо крыльца Академии, парня в маске уже не было…

— А ты уже успел побывать в общаге? — поинтересовалась я у рыженького, пока мы поднимались к месту нашего будущего проживания.

— Нет, но я видел ее на карте, — он показал мне буклет с планом Академии.

— И где ты взял карту?

— Так у входа в ректорат была стойка с проспектами, — пояснил парниша.

Надо же, а я не заметила…

— Прости, забыл представиться, Николя Ларуш, — вдруг серьезно произнес мой сопровождающий, при этом стало заметно, как грассирует его буква «р».

Француз, значит… Николай…

— Очень приятно. Вероника Соломатина, — отозвалась я, думая при этом совсем о другом: как осилить еще полсотни ступенек этой чертовой лестницы, которая вела нас в общежитие.

Уф, представляю, как буду скакать по ней вверх-вниз каждый день… Мама дорогая, да мы еще только до середины дошли, а в голове уже стучат отбойные молотки… И дыхание рвется… Доползти бы…

— Вероника… Какое красивое имя! — донесся до моего измученного сознания восторженный голос Николя. — Оно очень тебе подходит! У такой красивой девушки и должно быть такое красивое имя!

Французик мне что ли комплимент делает?.. Жирно, конечно, но все равно спасибо… Он, кстати, тоже ничего. Хоть рыжих и не очень люблю, но есть в нем что-то… Аристократизм, что ли? И глаза ореховые, умные…

— А я так счастлив, что наконец-то попал на Олимп! — продолжал восторженно «аристократ». — Я приложу усилия, чтобы закончить все три курса. А ты?..

— Нет… Мне бы… Один… Отучиться… И все, хватит…. Фуф, — я остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Ты не стремишься сделать карьеру? — озадаченно спросил Николя.

— Во всяком случае, не здесь, — я вновь заставила ноги двигаться вперед. Вернее, вверх.

— Мне нравится это! — просиял потомок Наполеона. — Я тоже считаю, что женщина создана для семьи!

Надо же… А что на это скажут французские феминистки?

— За это и люблю русских женщин!.. Они самые лучшие!

А то ж… Еще слышала бы его моя мама! Сразу бы записала в любимые зятья, даже меня не спросила.

— Ну наконец-то, — простонала я, чуть не падая на крыльцо общежития. — Надеюсь, нам не на третий этаж…

Оказалось, зря надеялась. Ключик, что мне дала Ирида, как раз подходил к двери, которая отыскалась на последнем этаже.

На дрожащих ногах ввалилась в комнату и наткнулась на незнакомую девчушку, такую миниатюрную, что даже я на ее фоне смотрелась переростком. А еще невероятно хорошенькую, как куколка, с фарфоровым личиком-сердечком и азиатским разрезом глаз.

— Привет, — и голосок — нежный колокольчик. — Ты, наверное, моя соседка?

— По-видимому, да, — улыбнулась я, очарованная этим созданием. И первая представилась: — Вероника… Можно просто Ника.

— Аямэ, — ответила та, чуть поклонившись. — Очень приятно.

Интересно, откуда она? Китаянка, японка, кореянка?.. К своему стыду, совершенно не могла отличить представителей этих наций. Ладно, спрошу позже… Сейчас бы вытянуть ножки и полежать немного…

— Ты уже выбрала себе кровать? — спросила, пробегаясь глазами по комнате.

Ничего такая комнатушка, уютная… А, главное, вполне современная: сиреневые стены, бежевый ковер на полу, шторки в тон обоям, две кровати с лиловыми покрывалами из плюша, деревянные тумбочки, книжные полки, шкаф и большой стол для учебы с парой мягких стульев. Из греческих мотивов лишь несколько картин с изображением каких-то мифических героев.

— Если не возражаешь, то вот эту, — Аямэ показала на кровать, что стояла ближе к окну.

— Не возражаю, — я сразу завалилась на вторую, блаженно прикрыв глаза.

Мягко, удобно, хорошо…

— Как ты думаешь, — зазвенел где-то совсем рядом голосок соседки, — на праздник нужно наряжаться или можно выглядеть попроще? Я вот не знаю, мне обычное платье надеть или же юкату?

Юката?.. Похоже, девчушка все-таки из Японии. И каким же ее ветром занесло на Олимп?

— Я бы платье надела, — я подавила зевок.

— А тогда зеленое или розовое?..

— Розовое, — я даже не открыла глаз.

— Но оно так помялось в чемодане… — вздохнула Аямэ.