Я сам не заметил, как раздел мою девочку, упиваясь шелком ее кожи, ее запахом, ее невероятно мягкими влажными губами, беззащитной шеей, восхитительной упругой грудью, ножками в чулках, сквозь которые я целовал каждый сантиметр стройных конечностей. Я не сдержался и грубо подтянул Дашу ближе к себе, широко раздвинув ее ножки и задрав их вверх. На меня уставились испуганные глазищи, сменившие страх на любопытство, а потом подернувшиеся пеленой желания. Она ждала, она предвкушала. Как и я.

Сквозь ткань брюк я ощущал жар ее влажного лона. Член заныл от нетерпения. Меня пьянил сумасшедший коктейль эмоций моей будущей личной помощницы. Я и сам бы не медлил, но хотелось наказать, подразнить непокорную иномирянку, и я впился в ее лоно губами, проник между складочек языком, вынырнул и открыл старт изощренным пыткам.

Я смаковал, впитывал, объедался ее удовольствием, вожделением, мольбой наполнить ее пустоту внутри, ее разочарованием и злостью, когда я бросал ее, чуть-чуть не доведя до экстаза. И снова. И снова. И вкус ее эмоций ни разу не повторился! Разные оттенки, новые нюансы.

Когда в очередной раз Даша, изнывая, застонала из-за прерванного наслаждения, я услышал ворчание ее монстра, которое быстро нарастало, превращаясь в грозный рык. Мой монстр беспокойно забил хвостом и заиграл кольцами, готовясь к бою. Это совсем не то, на что я рассчитывал.

Я нежно закружил языком вокруг набухшего клитора, и Даша вздрагивала от каждого прикосновения: ее чувствительность повысилась десятикратно. Она часто дышала, тонко постанывала и то шептала, то вскрикивала «пожалуйста!» Я вошел в совершенно мокрое лоно двумя пальцами и массировал особую точку, продолжая ласкать языком клитор. Девушка выгибалась, стонала, запрокидывая голову, все выше поскуливая. Я понимал, что она на грани.

«Как только она взорвется оргазмом, я войду в нее. И ей будет не так больно», — думал я, расстегивая брюки и высвобождая рвущийся в бой ствол.

Я упивался ощущениями девственной Дарии. Для нее это все фактически впервые. Она удивлена, возбуждена, ей немного стыдно, но безумно хорошо. Она проклинает меня и шепчет «еще! еще…» Ее разбуженная чувственность — изысканный десерт на пиру плотских утех.

Сдерживаться все тяжелее. Вскрики и содрогания девушки отзываются разрядами тока в висках, в позвоночнике, в пульсирующем жезле. Меня переполняют, возносят до небес, ввергают в пучину экстаза изысканные эмоции иномирянки. Вот-вот она достигнет вершины наслаждения, напитав меня не меньше, чем на неделю вперед.

И можно было бы остановиться. Но я хотел большего. Я ощущал себя диким варваром-охотником, убившим к ужину буйвола, и поджидающим, когда можно по-хозяйски, грубо взять от женщины благодарность, даже если она — против. И я собирался ворваться в нежное тело, услаждая слух криками и стонами своей невинной добычи.

Я понимал, что пользуюсь странным состоянием Даши, почему-то не сопротивлявшейся, когда проснулась, позволившей обласкать все ее тело. Я, не спрашивая разрешения, языком начертал на нем руны, скрепляющие союз магической пары (в этом я давно непревзойденный мастер, предпочитаю, чтобы мои ритуальные партнерши сгорали от страсти и нетерпения начать ритуал). Если все получится, мы с Дашей станем выдающимися напарниками, я уверен.

И разве это не чудесно, составлять идеальную магическую пару с тем, кто тебе всего за полтора дня стал необыкновенно дорог, кому ты доверяешь, кого ты по-настоящему хочешь?

Мне казалось, Даша вся со мной, она часть меня и согласна на все, даже не понимая значения моих действий. Уже находясь в трансе, в томной неге, даримой моими губами и языком, она стонала и двигалась в извечном ритме навстречу моим пальцам.

Я понимал, что нарушаю все мыслимые и немыслимые правила, которые сам же и установил и жестко следил за их соблюдением в академии. Но не мог, не хотел останавливаться.

Дария словно зачаровала меня, свела с ума, перевернула весь мой мир. И теперь своей покорностью и ответным желанием окончательно уничтожила мой самоконтроль, сорвала все замки, пломбы и преграды.

Одно мне не давало беззаботно погрузиться в блаженный рай. Мой монстр, мой Тагерга слишком волновался, шипел, раздувал «рожки» на своей голове. Он метался от раздирающих его энергетических волн. С одной стороны, — страсть и секс, которые он так любит и моментально отзывается даже на самый простой ритуал, включающий эти силы. С другой, — воинственность, агрессия, боевая стойка, словно перед ним враг, либо жертва, которую он хочет уничтожить.

Меня настораживало такое поведение моего монстра, но видимо пытающее меня вожделение не дало трезво оценить положение вещей. Когда Даша застонала громче и выше, потом напряглась, задрожала и выгнулась, Тагерга с шипением начал отползать глубже в сознание, словно прятался. И мне бы задуматься, но на меня лился поток изобилия сладких эмоций девчонки.