У них нет шизофрении?

    — Это, знаете, беспричинные смены настроения. Когда вы такой весь белый и пушистый, а потом набрасываетесь на людей.

    Демаре сжал зубы.

    — Вам это нравится, да? Нравится надо мной издеваться?

    — Нет, — подхватывая туфли, сообщила я. — Просто хочу оценить серьезность ваших намерений в ваших попытках восстановить дружеские отношения.

    — Дружеские.

    — Разумеется.

    Его величество шагнуло ко мне так резко, что я с трудом заставила себя остаться на месте. Сначала — потому что вспомнила печальную историю с полетом с холма, и только потом — потому что любое бегство сейчас было бы равносильно поражению.

    — Когда мы танцевали, вы были настроены совершенно иначе.

    — Ой, да когда это было, — отмахнулась я, чувствуя, как начинает покалывать кожу под браслетом.

    Это покалывание растекалось по руке, отдаваясь в сердце и вызывая ненормальное желание шагнуть вперед, к нему. Только невероятным усилием воли я удержала свое тельце (ладно, не свое) на месте, потому что очень хорошо помнила, чем заканчивается это «вперед, к нему».

Поцелуями, от которых выключаются мозги и начинает сбоить инстинкт самосохранения, а что первое, что второе, мне сейчас жизненно необходимо.

    — То есть этот танец для вас ничего не значит?

    Опасный вопрос, Ира. Очень опасный.

    — Даже если предположить, что это не так, — я положила ладонь на перила, внушительные такие, дерево под лаком согревало кожу. — Вы женаты, мируар Демаре.

    — Моей жены здесь нет.

    — И это многое меняет, правда? — хмыкнула.

    — Многое, — с самым серьезным видом заявил он. — Я открылся вам, как не открывался никому и никогда, Селани. Вы знаете обо мне больше, чем кто бы то ни было, в частности о том, что дневник Жизель лежит в моем сейфе…

    О-о-ой, а вот это совершенно точно лишняя информация.

    — По-моему, вы забегаете вперед. Очень далеко вперед. Мы ведь говорили об испытательном сроке, после которого мы снова начнем нормально общаться.

    — Об испытательном сроке? — глаза Демаре опасно сверкнули, но сдаваться я не собиралась, поэтому просто стояла и ждала.

    Он снова глубоко вздохнул:

    — И что я для этого должен делать?

    — Ну… — дернула плечами. — Просто быть собой.

    Если бы Фернан сейчас не смотрел на мои губы, было бы проще, но он на них смотрел. От этого они начинали гореть, и покалывание от браслета проникло и в них.

    — Я такой, какой я есть, Селани. Но вам это, похоже, не нравится.

    «Это не так», — хотела возразить, но не успела.

    По дому прокатилась мелодичная трель звонка, и Демаре нахмурился. Внизу раздались шаги: Этиль спешил навстречу неизвестному гостю, а мы с алмазным величеством синхронно перегнулись через перила. Двери отсюда видно не было, только пасть широкой прихожей, точнее, ту ее часть, где она переходит в холл.

    — Какая беспардонность — являться в столь поздний час, — пробормотал Жужжен, метнув на нас опасливый взгляд, после чего скрылся из поля зрения.

    А пару секунд спустя раздался звук открывающейся двери и ошарашенный голос дворецкого:

    — Мируар Шерро?!

    Селани. Посреди ночи. Не к добру.

    Это была первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я услышала восклицание дворецкого. Следующей стала: «Ой, мама». Лицо Демаре стремительно утратило выражение «нормальный мужчина», а сам он, видимо, перешел в режим «гангстер классический», потому что у него разве что дым из ушей не повалил. С поразительной проворностью оттолкнувшись от перил, он обошел меня, но тут уже я вцепилась ему в рубашку.

    — Куда?! — прошептала еле слышно.

    — Пойду… поприветствую старого друга.

    — В последний раз вы ему чуть нос не сломали, — рыкнула я все тем же шепотом.

    Вероятно, поэтому Селани избегала появляться в доме Демаре, а когда я урвала минутку и попыталась с ней связаться (все от тех же милых соседей, у которых обнаружился звонифон), Шертонэ мне даже не перезвонила (я оставила номер) и не попыталась со мной увидеться (адрес я тоже оставила). И, честно говоря, ее было сложно винить.

    — Судя по всему, намеков он не понимает. — Демаре снова попер вниз, а я с силой вцепилась в перила.

    — Ботинки!

    — Что?

    — Ботинки наденьте! — Я потянула его назад, и на этот раз, он, к счастью, послушался.

    Потому что голоса Десмонда и Жужжена стали громче.

    — Говорите, что хотите наладить со мной отношения, — прошипела я, утаскивая алмазное величество вглубь коридора. — А ведете себя, как…

    — Как кто? — поинтересовался мужчина ну очень опасным голосом, и я решила не перегибать.

    — Как тот, кто не хочет, — вышла из положения с достоинством. — В общем, считаю наш разговор исчерпанным и прощаюсь. До завтра, мируар Демаре.