— Ничего, ещё вспомнишь. Думаю, за ночь воспоминания восстановятся. Попасть во Мрак невозможно, также как и выйти оттуда сюда. Но мы прошли. И туда, и обратно. Догадаешься, каким образом?

Это было сложно, с учетом того, что мозг категорически отказался работать. Поступающая в него информация казалась какой-то нереальной, неправдоподобной, бредовой в конце концов. Но стоило лишь вспомнить обо всём, что за сегодня произошло, как слова этого мужчины уже не казались мне таким уж бредом.

Итак, мы прошли в место, в которое в принципе нельзя пройти. Я всё правильно поняла? Он спрашивает, как мы это сделали. И как? О, может:

— Из-за него? — предположила я, тронув прохладный камень на груди.

И тут же дернулась, как от сильного удара, пораженная мыслью: он и меня контролирует! Как-то сразу я об этом не подумала, а вот сейчас… Я с этим камнем почти с рождения, если верить всеобщим рассказам, и он столь сильный, что артефакторы в сторонке нервно курили, как Ник сказал. То есть меня с самого детства постоянно контролировали через вот это?!

Та-а-ак. Это всё мне уже совсем не нравится.

— Нет, не через него, — голова с длинными черными волосами насмешливо склонилась к плечу.

Он сделал это как-то опасно-плавно, как… хищник какой-то.

Не через него. А раз помимо артефакта лорд Эргас, который как бы и не он, взял с собой только меня, то ответ очевиден:

— Вы использовали меня, — потрясенно прошептала я, имея желание просто пойти и посидеть в тишине, думая о том, что я сошла с ума.

И что мне страшно. Действительно страшно от мысли, что меня начали использовать неизвестно в чем ещё с рождения.

— Умная девочка, — похвалил этот…это, — по великому стечению обстоятельств именно твоя кровь способна открывать несуществующий по замыслам миров портал между Арагэном и Мраком. Самое обидное, что твоя кровь без тебя самой не действует. Я полтора года провел над исследованиями, но узнать чего-либо так и не удалось, а потом ты исчезла.

Здравомыслие, каждый раз каким-то образом оживающее, уже подняло пистолет с целью застрелиться в третий раз за этот день, но его остановили логика и страх, рассудившие, что без здравого смысла я совершенно ничего не пойму.

А понять надо было, причем как можно скорее. Новости, мягко говоря, не радовали. Почти все, потому что я все же рада была, что без меня моя кровь не действует. Значит, есть вероятность, что у меня её всю не выкачают, оставив бескровным трупиком. Это же хорошо, да? И есть ещё один плюс: раз уж я так нужна одному из самых сильных магов этого мира, то он хорошо позаботиться о моей безопасности. Уже позаботился, да. И он не позволит так просто меня убить. Хорошо же, правда?

— Если портала не существует, как вы смогли здесь оказаться? — спросила я, хмурясь все сильнее.

— В обход, — просто ответил он, — тридцать лет потратил, побывал в сорока мирах, в каждом из которых чему-то да научился. А когда появился здесь, оставалось лишь подождать несколько лет, а затем занять место погибшего в бою Агастуса Эргас Дараунд.

— Почему именно этот мир? Их же других полно, — не понимала я и ещё кое-чего, о чем и спросила.

Лорд… демон ответил и на это:

— Понимаешь ли, это сложно объяснить. Тысячу лет назад мой народ сильно пострадал после войны с драконами. Думаю, ты догадываешься, что драконы жили как раз в этом мире? Мой мир был почти полностью разрушен, погибли тысячи демонов, мы были разбиты и почти что сломлены… Лишь одна мысль дала нам силы начать всё сначала: пять великих драконов, сражавшиеся против нас, не пережили войны. Они истратили слишком много сил на сражение, слишком долго держали портал открытым, выводя своих людей и сдерживая натиск наших, запечатали все ходы между нашими мирами, а уже дома, став всеобщими героями, последовательно погибли. Первыми ушли слабейшие из великих, черный с золотым держались дольше всех, несколько лет, но в итоге справедливость забрала и их.

Я потрясенно молчала, слушая столь внимательно, что даже не шевелилась. И сказанное им было… грустно и страшно. Страшно, потому что война сама по себе несет смерть и разрушения всем участникам конфликта. А грустно было за драконов. Победить и умереть вот так, уже победителями, потому что положил всего себя на спасение своего народа. И золотой… ему было хуже всего, как мне кажется. Жить, зная, что твои братья умерли и что вот-вот умрешь и ты, это очень грустно. И тоже страшно.

— Вы здесь из-за мести? — догадалась я едва слышно.

— Да, — не стал отпираться он, — ты откроешь портал, я проведу свои войска через границу и мы вернём то, что они украли у нас.

— А что они украли? — полюбопытствовала осторожно.