— Мой огонь твой не погасил, — язвительно заметила я, — хотя ты мне именно это обещал. Если ты не заметил, наше пламя вчера вместе, — я изобразила что-то непонятное руками, — горело!

Ник орать в ответ не стал. Дёрнулся, как от удара, и удивленно на меня посмотрел.

— Ты что, не видел? — я больше тоже не орала, только лишь вздохнула тяжело и сползла обратно на кровать.

— Не видел, — признался он отстраненно.

Я легла на спину, раскинув руки в стороны и чувствуя себя ужасно уставшей. — Господи, за что? — спросила я у потолка.

Потолок молчал, ответил Ник:

— Ты понимаешь, что произошло?

Я ответила ему язвительной улыбочкой:

— Что ты попал, чучело.

— Да нет же! — парень тряхнул головой и неожиданно улыбнулся, что меня просто выбесило, — Мы с тобой стали найрики! Первыми найрики за тысячу лет! Последними были золотой дракон с той демоницей! Варя, ты понимаешь, что это значит?

— Что мы все умрём? — предположила я.

— Что мы с тобой избранные! — с таким восторгом воскликнул он, что я невольно скривилась.

— Не мели чепухи, Нео, — очень вежливо попросила я его, — какие ещё избранные? Что ты несёшь? Это просто недоразумение, от которого нам надо избавиться.

Теперь скривился уже он, с укором посмотрел на меня, потеряв половину своего восторга, и просветил:

— Тебе для этого придётся руку отрезать. Хочешь, могу помочь?

— Себе помоги, ограниченный, — отозвалась я и поднялась с кровати, чтобы бросить парню через плечо, — и руку тоже сам себе отрежь.

Вот после этого я спокойно пошла в ванную, где очень долго приводила себя в порядок, раз за разом пытаясь отмыть этого дракона со своей руки. Он не отмывался! В итоге из комнаты я вышла ужасно злая, горя пламенем искренней ненависти ко всему живому.

Увы, оторваться на Нике не удалось. Он, бросив на меня недовольный взгляд, скрылся в ванной, закрыв за собой дверь. Пока он там торчал, я успела надеть очередное платье из привычной расцветки золота с чёрным, расчесать волосы — пять раз, посмотреть в окно раз двадцать и обойти всю комнату.

За это время я даже успокоилась, пыталась рассуждать трезво и не давать верх эмоциям.

Все старания полетели в бездну, едва в комнату вышел свежий, довольный и переодетый в чистую одежду Ник. Вот это недоразумение, широко улыбаясь, глядело на свою руку, на которой рукав чёрной рубашки был небрежно закатан примерно до локтя.

Мне даже закатывать ничего не пришлось — у платья были лишь только толстые лямки, что делало руки полностью открытыми.

— Ты только посмотри, — с детским восторгом в голосе воскликнул парень, — он мерцает! Удивительно!

— Это не удивительно, это кошмарно, — была я с ним полностью не согласна.

Ник вздёрнул голову, удивленно посмотрел на меня, отрицательно покачал головой и опять уставился на эту ужасную татуировку, на которую я старалась вообще не глядеть.

— Нет, Варь, это удивительно. Тысячу лет таких ни у кого не было, а у нас с тобой появились. Это просто невероятно!

Его восторг меня ужасно бесил. Что может быть в этом удивительного и невероятного? Нам просто ужасно не повезло! И этим надо не гордиться, от этого надо как-то избавляться!

— Пошли к моему отцу, — хмуро решила я, — он император, он знает, что делать.

— Точно! — тут же согласился парень, как зачарованный проводя указательным пальцем по узорам, — Когда он узнает, что мы найрики, нас поженят и немедленно коронуют.

Я мгновенно расхотела куда-либо идти.

— Ты что, не понимаешь? — возмущенно посмотрела я на по-детски довольного парня, — Нам нужно от этого срочно избавиться! Я не собираюсь быть твоей избранной! Я вообще ни чьей избранной быть не собираюсь! И императрицей я тоже быть не хочу! Никакой коронации! Никакой свадьбы!

Вот после этого Николас разозлился. Да что там, он натурально озверел! Сощурил вмиг потемневшие глаза, сжал губы, заскрежетал зубами, даже кулаки сжал!

— Поздно, — прорычал он, не сводя с меня разгневанного жуткого взгляда.

— Поздно?! — прошипела я в ответ, чувствуя невероятную по силе ярость.

Она была столь горячей, что об неё можно было обжечься.

— Именно, дор-р-рогая, — рык исходил из самого горла парня.

— Я тебе не дорогая, — я тоже сощурилась, мечтая в этот момент задушить этого идиота.

В какой-то момент комната загорелась. Беззвучно, но столь сильно, что от чёрнозолотого пламени начали плавиться стены.

Мы с Ником этого не замечали, слишком увлеченные прожиганием друг друга яростными взглядами. А ещё мы с ним не слышали, как кто-то где-то кричит, как кто-то стучит в нашу дверь, как всю академию охватила паника.