Облегчение затопило душу. Ему это не привиделось, и это действительно случилось. Он так ждал этого момента... Так его желал... И он наступил... Сжав простынь, он вспомнил, что так и не сказал ей то, что намеревался. Не раскрыл свою постыдную тайну. Она сказала, что не пожалеет ни о чём, что не возненавидит его... Но она не знала о нём правды. А когда узнает — не отречется ли от своих слов?

Утро пробуждения должно было выйти прекрасным. Но ему было плохо. Он не должен был оставаться. Не должен был проводить с ней ночь. Потому что она точно уйдет от него, а он... уже был болен... ею.

Встав, он поспешно оделся, чувствуя злость и раздражение. На себя, не на неё. Она была во всей этой истории жертвой. И даже сейчас он думал не о ней, не о том, как плохо будет ей, когда она узнает о том, что он наркоман, а о себе. О том, как будет плохо ему, когда она уйдет.

Форт был уверен, что в его раздражении не последнюю роль играла начинающаяся ломка. Третий день... Он ведь всегда мог продержаться три дня, не больше. Но уже на второй ему безумно хотелось снова принять дозу. А на третий он всегда был зол и угрюм, потому что бороться с собой — нелегкое дело. А он намеревался теперь бороться с собой постоянно.

Тогда, у себя, он понял, что должен попробовать. Третий раз... Уже в третий раз сделать попытку завязать. Чтобы быть достойным её, чтобы она осталась с ним. Но сможет ли он? И примет ли она его таким, какой он есть?..

Форт вышел из комнаты с намерением узнать это прямо сейчас. Он пытался подавить в себе это дурацкое, совершенно беспричинное раздражение. Не такого Форта ожидает увидеть сейчас Лекси, а ему не хотелось с ней ссориться.

В гостиной её не было, но там уже находился Этан. Он, как только увидел заспанного Форта, тут же встал и подошёл к нему. Положив руки ему на плечи так, как будто собирается удержать от какого-то необдуманного действия, Этан сказал:

— Держись, друг, но у меня плохие новости.

Форт прикрыл глаза и улыбнулся. Этого стоило ожидать. Наутро она всё-таки пожалела. Может быть, у неё наступило прозрение, и она поняла, наконец, что он — наркоман. Может быть, она просто решила, что не хочет быть с ним рядом. Она пожалела...

— Вот придурок, улыбается он... — встряхнул его Этан. — Я ей рассказал, Форт. Она просто насела на меня, и я... рассказал. Я не должен был этого делать, знаю, но...

Форт уставился на него с пугающим выражением глаз, и Этан, что бывало очень редко, потерял дар речи. В своё оправдание он не мог сказать ничего абсолютно. Те слова вырвались из него прежде, чем он смог понять, к чему они приведут.

— Она ушла. Я не смог её остановить. Она убежала куда-то, и я не знаю, где она может быть.

— Ты... ей... сказал? — чётко, с паузами, выговорил Форт, в упор глядя на друга.

Этану стало не по себе. Он не боялся Форта, но чувствовал перед ним огромную вину, а это чувство было не из приятных. И оправдываться, как школьнику, — в этом тоже не было ничего приятного для Этана. Он даже искренне пожелал, чтобы Форт ему сейчас хорошенько врезал. Не будет после лезть не в своё дело.

— Да.

Форт оттолкнул его и бросился в прихожую. Этан, потерев плечо, которым ударился о стену после этого толчка, посмотрел ему вслед и вздохнул. Ему очень хотелось, чтобы эти двое нашли общий язык. Хотя ему с трудом верилось в то, что Лекси примет Форта после того, как узнала, кто он на самом деле.

Но ведь его Трейси смирилась. А Лекси на неё похожа...

Глава 19

Глава 19

Он не знал, куда идет. Рассчитывает найти её? Вряд ли. Он не мог даже предположить, куда она пойдет. Вряд ли она думала об этом, когда поспешно убегала из его дома. Он и сам сейчас сбежал оттуда, потому что не мог находиться там, где они жили с Лекси так долго и где... возможно... наверняка... всё разрушилось.

Она стала значить для него слишком много. И это не могло не пугать его. Он не хотел больше ни к кому привязываться. Ему нравилось быть одиноким. Не хотелось испытывать разочарований от слов дорогого человека, которые хлещут больнее, чем самые непримиримые обвинения из уст незнакомого человека. Не хотелось волноваться за кого-то, переживать, думать о чьих-то ещё чувствах, кроме своих. Ему всего этого сполна хватило раньше. Хватило так, что теперь он понимал — это не для него. Не для него всё это: забота, внимание, любовь... Он не был способен на это, он был чертовым эгоистом, и ему это нравилось.