Проходя мимо гостиной, она заглянула туда и с облегчением выдохнула. Форта в ней не было, значит, он на втором этаже. И тогда, возможно, она просто покушает и снова уйдёт к себе, так и не поговорив с ним. Ведь он сам сказал ей, чтобы она не поднималась на второй этаж. Правда, она нарушила уже этот запрет один раз. И как-то глупо было бы ссылаться на те его слова.

К тому же, он запросто может прийти к ней в комнату. Она, конечно, может и закрыться, но... кто его знает... а вдруг он дверь выломает? Наркоманы ведь...

Она внезапно зажала рукой себе рот, остановившись посреди коридора, как будто сказала эти слова вслух, а не про себя. Она поняла, что боится его. Потому что теперь он в чём-то ей не знаком.

И это было так дико осознавать. То, что сердце сжимается от страха при одной мысли, что он — наркоман. Но... Он ведь никогда не делал ей ничего плохого прежде. Напротив, был заботлив, как никто другой, и добр...

Да, он на самом деле добр. И пусть весь вид его выражает цинизм, но он всё равно добр. Он предложил ей остаться в своём доме. Он собственноручно перевязал ей ноги. Он делал ей горячий чай с малиной. Он спас её от тех парней. Он нашёл ей работу. Он даже пошёл с ней в библиотеку!

Эти воспоминания промелькнули в её голове, как в калейдоскопе, пока она вытаскивала из холодильника остатки еды. Ведь со вчерашнего дня она не готовила ничего. И в магазин не ходила. Плохо всё-таки быть единственной женщиной в доме, думала Лекси с невольной улыбкой. В итоге она решила по-быстрому сделать несколько бутербродов, а уж потом сходить в магазин.

Ей как раз необходимо развеяться. Голова продолжала болеть, а воздух в доме казался каким-то душным. Хотя, после того, как выглянула в окно, Лекси сомневалась, что на улице более свежо. Судя по темному, затянутому тучами, небу, скоро должен был начаться дождь, а значит сейчас на улице тоже стоит духота. Но тем не менее, она желала выйти и прогуляться.

Включив чайник подогреваться, Лекси приступила к созданию бутербродов. И попутно вспомнила, что так и не вернула книги в библиотеку. Придётся всё-таки Форту ещё раз туда сходить, с ней или без неё. Как же не удобно чувствовать себя не вполне самостоятельной! И даже, несмотря на то, что теперь имеет работу, она будет всё время на нервах или из-за того, что не получится справляться, или из-за боязни, что их с Фортом обман как-то раскроется. Впрочем, Пармазен сказал ей, что не пройдёт и месяца, как его сынишка уедет в солнечную Испанию, и она больше никогда его не увидит.

Лекси вздохнула. Бутерброды были сделаны, чай подогрелся. Налив в «свою» кружку, которая ей понравилась больше, чем остальные, и из которой она теперь всегда пила, горячей воды и бросив туда пакетик чаю, она уселась на стул и снова вздохнула. Почему-то у неё были очень нехорошие предчувствия насчёт Джона. Казалось, что он ещё наломает дров и как-то сильно повлияет на её здешнюю жизнь. Похоже, она ему сильно понравилась, и вряд ли он внезапно перестанет донимать её своими намёками. Всё-таки нужно рассказать Форту о том, что Джон — её ученик, чтобы не возникло никаких недоразумений.

Лекси вдруг стало интересно: и что же сделает Форт, когда она ему расскажет? Как отреагирует? Спокойно, в своей обычной манере, с ленивой улыбкой? Или же как тогда, в библиотеке? Настоит ли он на том, чтобы присутствовать на их занятиях или же нет? Хотя всё, наверное, зависит от того, скажет ли она ему о последних словах Джона перед его уходом. О том, что он не хочет, чтобы их отношения ограничивались только занятиями по испанскому языку. Лекси фыркнула. Чересчур уж прямолинейный и настойчивый парень: ей никогда такие не нравились. Даже просто как люди подобные субъекты её не привлекали.

Покончив со своим перекусом, Лекси быстренько убрала за собой и, как можно тише, направилась обратно в свою комнату. Сердце тревожно колотилось в груди. Это бывало с ней часто. Давно... Когда она возвращалась домой и хотела добраться до своей комнаты прежде, чем её увидит отец. Лекси не понравилась параллель, которую она невольно провела между своим отцом и Фортом... своим Фортом...

О том, что другая женщина может назвать его своим, Лекси сейчас не думала. Даже не вспомнила о той, другой. Сейчас она одна была в его сердце. Её он просил остаться с ним. До конца. И она была нужна ему, а не кто-то ещё. И осознание этой власти над таким нелюдимым, разочарованным и циничным человеком, как Форт, заставляло расцветать на её лице глупую улыбку.

До комнаты она дошла спокойно. Также спокойно выбрала, что бы одеть на выход. Остановилась в итоге на светло-голубой, льняной кофточке и юбке. По поводу юбки она подумала ещё минут пять, с дрожью вспомнив о том, как нацепила на себя платьице и её чуть не изнасиловали. Но она поборола свою нерешительность и надела юбку. В конце концов, бежевого цвета, в складочку, выше колен на полторы ладони — она идеально подходила к кофточке. Однако к ним пришлось надевать и босоножки на платформе, отчего Лекси скривилась.