— Ясно... Значит, для того, чтобы жить, у меня нет иного выхода, кроме как сейчас же протянуть тебе руку? — Лекси не могла скрыть обречённости в голосе.

— Есть, — задумчиво глядя на неё, сказал Светлячок, — не выход, но отсрочка неизбежного. Ты можешь остаться здесь до своего дня рождения, а затем я приду за тобой. Но этим ты сделаешь себе лишь хуже.

— Почему?..

Сердце Лекси, которое забилось уже в предвкушении, что всё не так безнадёжно, тут же упало.

— Потому что вы слишком разные, несмотря на то, что половины друг друга. Потому что у него иная жизнь, в которой тебе места нет. Ты и сама знаешь всё это. К тому же, и у него есть тайна, которая тебе не понравится, когда ты узнаешь о ней.

— Какая тайна? — устало спросила она.

На самом деле она сильно сомневалась, что что-то может ей не понравиться больше, чем вся та ситуация, в которую она попала.

— Ты узнаешь, когда придёт время.

Она хмыкнула. Кто бы сомневался, что он ей ответит так неопределённо.

— Он будет делать тебе больно, — как будто невзначай заметил он. — Невольно. Он будет раскаиваться в том, что причиняет тебе боль, но будет продолжать... И ты не в силах будешь что-либо изменить. Только он сам. А он слишком слаб, чтобы справиться с собой, пусть и с чьей-либо помощью... Хочешь ли ты этого? Хочешь ли страдать?

— Замолчи! — воскликнула Лекси, испытывая дикое желание заткнуть уши, как всегда делала в детстве, когда что-то из услышанного её не устраивало.

Зачем он всё это говорит? Как будто без него она не понимала, что легко ей здесь не будет. Да, Форт не забудет о жене и сыне, и отношение его к ним, конечно же, не изменится, и она, Лекси, никогда не станет для него важнее, чем они, его семья. Она всё это понимала. И не собиралась рушить его семью, вовсе нет. Просто... быть с ним рядом, пока возможно. Просто говорить и видеть его. Разве это может повредить ему? А потом она исчезнет, и он станет жить, как прежде.

— Ты не хочешь покидать его сейчас. Подумай, что будет через два месяца, которые остались до твоего рождения. Тебе придётся оставлять здесь часть себя.

Лекси кивнула, соглашаясь с его словами. Это так. Если сейчас желание быть рядом с Фортом перевешивает желание попасть домой, что же будет потом?

— А если я предпочту то «ничего»?..

— Это будет только твоё решение.

Лекси грустно усмехнулась. Кто действительно слаб, так это она. На то, чтобы добровольно уйти из жизни, она точно никогда не решится. Так что выбрать сейчас? Вернуться домой и навсегда забыть об этом маленьком приключении? У неё вся жизнь впереди, и время вроде бы лечит... Она забудет.

Но нет, она лгала самой себе. Она не сможет забыть и будет винить себя за трусость. За то, что не решилась пойти до конца. За то, что не решилась остаться здесь до конца, рядом с человеком, которого любит.

Она отвернулась от Светлячка, не зная, о чём с ним говорить. Он привнёс ясность во всё, что с ней происходит, но теперь всё стало ещё сложнее, гораздо сложнее...

Она сидела, разрываемая противоречиями, а он молчал, наблюдая за ней, прекрасно чувствуя её состояние и понимая, что не может ничем ей помочь, как бы ни хотел этого. Всё, что он мог ей сказать, он уже сказал: предостерёг её, ясно давая понять, что жизнь здесь ей принесёт больше горя, чем счастья, равно как и Форту. И, если она не была глупой, то должна была сейчас же протянуть ему руку.

Лекси резко повернулась к нему, решительно глядя ему в глаза. И он понял, что она сделала свой выбор. Глупый выбор...

— Я останусь здесь. И перестань меня запугивать. Не хочу ничего слышать. Не хочу ничего знать. Не хочу знать о том, как всё будет и как много горя мы принесём друг другу. — По лицу медленно скользнула слезинка. — Я люблю его. И я буду с ним, пока он позволит мне это. Или пока я смогу себе это позволить. И мне плевать, к чему всё это приведёт.

Конечно, ей было далеко не плевать. Но она уже всё решила для себя и была готова потом поплатиться за свою смелость.

— Не хочу ничего знать... — повторила она тихо-тихо, но он расслышал.

Говорить было более не о чём. Он встал, не сводя глаз с опустившей голову девушки. Он уже не мог относиться к ней, как к обычному единожды встреченному им человеку. Она стала для него ближе за те дни, что он наблюдал за ней, и за то время, что он говорил с ней. Те чувства, что терзали сейчас её, прошли и через него тоже, оставляя после себя след того опустошения, о котором говорила она. И это уже не говоря о самой главной причине, по которой он относился к этой девушке по-особенному.

— Это твой выбор, Лекси, — сказал он ей. — Кого бы ты ни вздумала потом винить — ты должна понять, что сама строишь свою судьбу. Вспомни об этом, когда начнёшь жалеть.