— Как сказать. Эми меня достала, но в целом — хорошо.

— Долго тебе ещё с её портретом работать?

— Нет, последний раз с ней встречусь... Послезавтра. Она сказала, что завтра у неё какие-то дела неотложные, но мне слабо верится. Похоже, она не хочет со мной так быстро расставаться, — хмыкнул он.

Лекси почувствовала совершенно необоснованный укол ревности. Эми ведь очень открытая и жизнелюбивая девушка — такая кому угодно может понравиться!

— О, так ты очаровал её, — сказала она с кислой улыбкой.

— Ну разумеется, — широко улыбнулся в ответ он.

— Когда ты улыбаешься, у тебя ямочка на подбородке появляется, — сказала вдруг Лекси. И сама удивилась: раньше она не замечала этого... Хотя трудно было заметить: она появлялась лишь тогда, когда Форт буквально расплывался в улыбке до ушей, как сделал это сейчас.

— Знала бы ты, как я её ненавижу, — грустно посмотрел на неё Форт.

— Надеюсь, ты расскажешь мне о причине этой ненависти? — лукаво спросила Лекси.

Она поудобнее устроилась на кровати, всем своим видом показывая, что готова слушать долгую и интересную историю.

— Всё просто, — с той же грустью вздохнул Форт. — Дело в том, что я красив.

— О, неужели? — широко распахнула в удивлении глаза Лекси.

— Да. Я красив, и это очень заметно.

— А ямочка, очевидно, портит твою красоту, поэтому ты так зол на неё? — попыталась угадать девушка, не сдержав ухмылки.

— Неверно. Эта ямочка делает меня ещё более красивым. Во всяком случае в глазах посторонних, — признался он.

Он тоже принял более удобную позу на её кровати. И так близко к ней... Лекси не могла не вспомнить его вчерашнее поведение, когда он навис над ней. И как ещё раньше они лежали на этой кровати рядом, держась за руки. Чёрт, она третью ночь подряд сидит на своей кровати вместе с человеком, в которого до безумия влюблена.

— Значит, — отвлекаясь от своих мыслей, продолжала расспросы Лекси, — сам себя ты не считаешь красивым?

— Почему же, нет смысла отрицать очевидное. Но я не без ума от себя.

— Это радует, — улыбнулась Лекси. — Итак, ты не хочешь, чтобы тебя все считали красивым, правильно я понимаю?

— Я бы предпочёл родиться уродом. Моя красота сослужила мне хорошую службу, с помощью неё я мог добиться чего угодно. Особенно от лиц противоположного пола, — тут он бросил на неё мимолётный взгляд, от которого Лекси покрылась краской. Он догадался. Определённо догадался о её чувствах. — Но с этой чёртовой красотой я выглядел всего лишь мальчиком без мозгов. Ни на что не годным. Кстати, одно время меня даже считали геем.

— Что?! — Лекси была не на шутку поражена этим фактом.

— Когда я учился в средней школе, подружился с одним парнем. До этого у меня не было друга, с которым бы я проводил много времени, а в тот момент он появился. Его звали Джей Эклз. Мы проводили много времени вместе, потому что у нас было общее увлечение — художество. А в один прекрасный день я узнал, что нас с Джеем в школе, да и за пределами её, считают геями.

— И что ты сделал?

— Рассказал Джею и попросил не опровергать эти слухи.

— Зачем?! — спросила шокированная девушка.

— Люблю делать всё назло. Меня забавляло, что все считали нас геями. Кстати сказать, Джея эта ситуация тоже веселила, поэтому он согласился мне подыграть. Мы, бывало, устраивали обнимашки при всех, делая вид, что поглощены собой.

— О ужас, — пробормотала Лекси, но не смогла сдержать улыбку, представив эту картину. — Надеюсь, до поцелуев дело не доходило?

— Только в щёчку, — засмеялся Форт.

— Слава тебе Господи, — она посмотрела в потолок, будто вознося молитву. — И как скоро это прекратилось?

— Тогда, когда об этом донесли нашим родителям, и нас обоих вызвали к директору. Кстати, во всём этом был тот плюс, что я научился защищать себя. Знаешь ли, на таких, какими мы представлялись, довольно часто нападали «нормальные» парни. Домой я почти каждый день приходил в синяках и ссадинах. Но меня это радовало: сам не могу сказать, почему.

— И вы с этим Джеем больше никогда не встречались потом?

— Нет, встречались. Последние пять лет я его не видел, а до этого мы очень тесно дружили. Я уже говорил, что он любил рисовать, как и я. Разница между нами была в том, что тогда я рисовал для себя, а он — на публику. Он хотел прославиться посредством своего таланта. Меня это коробило, и если бы не было многого другого, что мне в нём нравилось, я скорее бы только из-за этого перестал с ним общаться. Опять же — тогда. Потом моё отношение к подобной славе кардинально изменилось. Мы с Джеем были очень похожи внутренним содержимым. За свою жизнь я встречал так мало человек, у которых склад ума был похож на мой и которые поступали всегда так, как поступил бы я на их месте. Таких людей на самом деле было всего двое: Джей и Этан.

— А Этан...