— Ты не права. — Я покачала головой. — Уже давно для Аркена я лишь преподаватель, на тебя он не обращает внимания потому, что ранее для него ты была слишком… — Я задумалась, какое слово подобрать, чтобы не обидеть девушку.

— Какой? — нетерпеливо торопила асура.

— Истеричной, доступной, навязчивой… — перечислила, на всякий случай зажмурившись.

— Но! — возмутилась асура, однако увидев мой явно испуганный взгляд, смутилась. — Нет, — продолжила девушка, — вы не правы. Если сидеть в стороне и ждать, пока на тебя обратят внимание, то заметят другую. Любая асура с детства знает: если постоянно мелькаешь на глазах у мужчины, внимание которого хочешь привлечь, то шанс, что он увидит тебя в башне, велик.

— Вот именно! Велик, но не стопроцентен! А меж тем постоянно мелькающая на глазах у мужчины девушка может вызвать обратный эффект! — Маргара внимательно слушала каждое мое слово, и я, приободрившись, продолжила: — Например, ты можешь сильно надоесть или будешь вызывать раздражение. За время, что нахожусь в Академии, я поняла, что Аркен просто не видит в тебе женщины. Ты всегда рядом, всегда в зоне видимости, ему не хочется тебя искать, не хочется добиваться, в нем пропадает инстинкт охотника.

— Но если я перестану быть рядом, он вообще про меня забудет! — выпалила асура.

— То есть фактически ты выбираешь либо мужчина тебя возненавидит, либо забудет. Какое из чувств тебе больше нравится?

— Я хочу, чтобы он меня… — Маргара запнулась и опустила взгляд вниз.

— Полюбил? — подсказала я.

— Наверно, — пожала плечами девушка. — Я уверена, что люблю его.

— И даже если бы он не был племянником Повелителя, ты бы тоже мечтала о нем?

— Да! — не задумавшись, кивнула асура и смутилась. — Когда Аркен раскрыл свое инкогнито, мне казалось, что жизнь кончена, — неожиданно призналась Маргара. — Мне всегда внушали, что асуры не знают любви и не умеют любить. Нами правят инстинкты. Нашел свою половину, и все, приобрел тыл и смысл жизни. Мужчины забирают женщин в свой дом, окружают заботой, исполняют любой каприз, но их жизнь превращается в существование. Они не принадлежат себе, они словно в золотых клетках и принадлежат лишь своим половинам.

— Почему ты так решила? — насторожилась я.

— Потому что асуры не умеют любить. Так… — Девушка на миг замолчала, будто решаясь, а затем продолжила: — Мой отец говорил, что любит маму, но фактически он был ею одержим. Он не выпускал ее из дома без охраны, и не потому, что беспокоился, а потому, что не хотел, чтоб другие даже смотрели в ее сторону. Запрещал общаться с подругами, с родными и даже с нами, детьми.

— А кто твой отец? — задумчиво спросила я.

— Старший советник Повелителя по закрытым мирам, — устало произнесла асура. — Да, я знаю, что должность накладывает свой отпечаток, и понимаю, что на самом деле папа любит меня, и брата, и маму, но его любовь… Она душит.

— Вот видишь, ты же сама понимаешь, что любовь бывает разной, — улыбнулась я. — Но не все же асуры такие?

— Все, Рита! — Маргара усмехнулась, все же перейдя на приятельский тон, и, подавшись вперед, произнесла: — Все-е-е. Не забывай, хоть мы и кричим, что асуры, но мы все-таки демоны. Эгоистичные собственники. У нас нет полутонов. У нас нет компромиссов, нам надо или все и сейчас, или ничего. Но вот это «ничего» будет не у нас, а у того, у кого мы отберем то, что считаем своим. Наследник тебя любит, не сомневайся! Татуировка на твоей руке видна даже через одежду. Он постоянно проверяет, все ли с тобой в порядке, дергает за нити вашей связи, и она откликается.

— Адар ушел. — Пожала я плечами, пытаясь сделать вид, что мне все равно.

— После всего, что тут произошло, он еще задержался, — усмехнулась в ответ асура. — Рассекретили обоих сыновей Повелителя и всех племянников.

— И всех отправили к Повелителю? — зачем-то уточнила я.

— Да, — кивнула девушка. — Кого-то наградят, кого-то казнят, кого-то лишат силы и памяти.

— Казнят? — испугалась я. — За что?

— За измену, — монотонно перечисляла Маргара, — за попытку переворота.

— Но…

— Нет! Рита, в мире асуров нет места человеческим меркам. В этом мире не бывает сострадания. Ологара сама была виновата в том, что натворила. Даже при условии, что ее опоили дурманом, меч на арену принесла именно она, да и в саму Академию пронесла так, что охрана не заметила.

— Кстати, как так получилось, что он у нее был?

— Она была дочерью оружейника-артефактника. Этот меч ее отец делал для наследника. Уникальный в своем роде клинок, пропитанный кровью владельца, он на сутки становился невидимым. Смертельное и полезное оружие.

— Она украла меч? — искренне удивилась я.