* * *

Вечер выдался на удивление жарким. На мне был темно-синий сарафан с широкими бретелями и соблазнительно открытой спиной. Сунув ноги в шлепки, я заплела сильно отросшие волосы в две косы, а на плечи накинула белоснежный палантин. Настена только ухмыльнулась, оценив мой образ. Сама блондинка надела почти такой же сарафан, правда, ярко-желтого цвета и поверх легкую кофту неровной вязки. Лично мне она напоминала вытянутую рыболовную сеть. Крупные светлые локоны спадали на плечи и спину подруги, делая из нее вылитую русалку.

— Ведьма, — констатировала Настя.

— Мавка, — не осталась в долгу я.

Рассмеявшись детской шутке, мы махнули рукой Настиной бабушке, что, кажется, перекрестила нас со спины, и поспешили к базе, так как с каждой минутой музыка оттуда звучала все громче.

Еще на подходе мы увидели три полыхающих костра, вокруг танцевала молодежь, раздавались крики, гул, веселье било ключом, завлекая в эту вакханалию все и всех. Не успели мы с Настей появиться, как к ней подошел высокий блондин и, подмигнув мне, увел подругу в сторону танцующих. С легким запозданием я узнала в высоком сильном парне Димку, сына нашей бывшей соседки, что жила через дорогу. Интуиция аплодировала стоя, ведь еще в подростковом возрасте я знала, что Димка сохнет по нашей белокурой красотке, но та продолжала разыгрывать из себя неприступную принцессу. Теперь же из тощего, долговязого и нескладного подростка парень превратился в мечту любой девушки.

Увы, моя мечта была далеко. Стоя в нескольких метрах от крайнего костра, я на оголенных участках кожи ощущала жар огня, вот только меня продолжал бить озноб. Поймав себя на том, что жадно вглядываюсь в мужские лица, а также понимаю, что уже дважды видела образы Алекса и Адара, окончательно уверилась в своей ненормальности.

Спустя несколько минут и пару отклоненных попыток завязать со мной знакомство я поспешила к пандусу, на побережье.

Здесь было тихо. От озера веяло сыростью. Там, за спиной, остались огонь и тепло, а тут лишь холод и одиночество. Наклонившись и подобрав подол, я села на край пандуса, опустив ноги в воду. Пальцы и ступни моментально замерзли, но я оставалась в той же позе, так как ощущение холода заставляло чувствовать себя живой.

Прикрыв глаза, наклонила голову вниз, нависая над водой. Именно в этот момент я отчетливо увидела лицо асура.

— Адар?! — то ли выдохнула, то ли выкрикнула я.

— Почему ты ушла? — Голос раздался надо мной, но я настолько была шокирована тем, что мое видение впервые со мной заговорило, что продолжала смотреть в воду. — Почему ты меня бросила?

— Потому что я лишняя в вашем мире, — робко ответила и, спохватившись, а может быть, испугавшись обвинения, продолжила: — А еще потому, что твой отец против.

— Это не его дело, — грубо отозвался мужчина, вызывая дрожь страха во всем теле. — Это касается только тебя и меня. Почему ты ушла от меня?

— Почему? — эхом спросила у себя и ответила: — Потому что люблю.

— Что?! — возмутилось отражение.

— Говорят, если любишь, то готов жертвовать, вот я и пожертвовала.

С каждым произнесенным словом спазм в горле все сильнее давил на связки, заставляя переходить на едва различимый шепот.

— Глупости! Сбежав, ты наказала нас обоих. Но я хочу! Нет, я требую, чтобы, глядя в мои глаза, ты сказала что хочешь, чтобы я тебя оставил.

— Я хочу… — начала и вздрогнула, когда чья-то рука сжала мое плечо. — Ой!

Меня выдернули из воды и поставили босыми ногами на деревянные доски. Во все глаза я смотрела на живого, настоящего Адара, поражаясь тому, насколько он горячий. Асур же пронизывал меня свирепым взором, и внутри все замирало от первобытного страха.

— А вот теперь я слушаю! — прорычал мужчина, склоняясь к моему лицу.

Всхлипнув, вскинула руки и, обвив их вокруг его шеи, притянула к себе. Я целовала жадно, испытывая невыносимую душевную боль, но моей смелости хватило лишь на пару секунд. Отстранившись, я взглядом, полным непролитых слез, смотрела на огонь, разгорающийся в глазах Адара.

— Никогда, ни на шаг от меня! Ты поняла?! — Я нервно кивнула. — Не слышу. Ты меня поняла?!

— Да, — выдохнула я.

Он сжал меня так, словно собирался переломать все кости. Жадность, с который Адар покрывал мое лицо поцелуями, дарила необузданную страсть, пропитанную всеми цветами счастья. Это был мой мужчина, только мой. И он пришел ко мне или за мной, но это не важно.

В этот миг, в это мгновение, в эту секунду я знала одно. Никуда! Никогда! Без него ни на шаг! Он часть меня, а я часть его. И только вместе мы сможем жить, а не существовать.

— Адар, — он нес меня на руках к черному ходу туристической базы, — но ведь твой отец… Я же видела, как ты с ним разговаривал! Он же против меня.