— Зашла полюбоваться. — Я капризно надула губы. — Мне так редко удается посмотреть на театр глазами зрителя…

    Луард пробормотал что-то неразборчивое и потянул на себя тяжелую ручку, открывая передо мной дверь.

    Служебный вход оказался за алмазом, и, коротко поздоровавшись с администратором в форменной одежде, я оперлась на руку водителя. К счастью, по пути нам никто не попался, и у кабинета звонившего мы оказались в считаные минуты. За это время я успела насладиться мягкостью ковровой дорожки, поглощавшей стук каблуков, поглазеть на бесчисленные настенные светильники в форме алмазов и хотя бы приблизительно сложить в голове план разговора.

    Я опоздала на репетицию, потому что приехала домой и неважно себя почувствовала. Вот только прилегла на минуту-другую, как провалилась в сон и забылась, поэтому я очень-очень прошу меня извинить и предоставить отпуск за свой счет, ну или как это у вас там называется, но мне вот позарез нужно вернуться в свой мир. То есть отдохнуть буквально

пару дней, после чего я свеженькая как огурчик вернусь и сыграю роль так, что все упадут.

    На этой оптимистичной ноте я действительно поверила в то, что у меня все получится, поэтому, даже когда мы затормозили у массивной двери с тяжелой бронзовой ручкой, подвоха не заподозрила. Водитель с явным облегчением от меня отцепился и, кивнув, — мол, жду снаружи, ретировался, а я постучала и вошла в кабинет. Точнее, сначала в приемную.

    Сидевший за столом секретарь поднял голову, но тут же поморщился и ткнул в сторону соседней двери.

    — Ждут-с.

    Я рванула на себя дверь и вошла, не забыв предварительно прижать пальцы к виску:

    — Мируар Фри… — начала было я, но договорить не успела.

    Во-первых, кресло за столом пустовало. А во-вторых, меня притянули к себе так резво, что я не успела даже пикнуть. Облапали за нижние девяносто (или сколько там было у Селани), а потом ткнулись горячими губами в шею.

    Да, к такому повороту событий жизнь меня не готовила.

    И к такому тоже: когда мужская рука скользнула под платье, задирая подол, я извернулась с несвойственной мне сноровкой и отскочила в сторону. Это дало возможность наконец-то рассмотреть владельца кабинета (а может, и всего театра, судя по табличке «антрепренер» на обратной стороне двери). Невысокий, едва достающий Селани макушкой до подбородка, широкоплечий, с намечающимся пузиком, которое, однако, пока еще удерживали плотно застегнутая рубашка и пиджак. Темные волосы были аккуратно зачесаны назад и так щедро пропитаны гелем, что я не представляла, как он их вечерами расчесывает. Лицо — скорее привлекательное, с крупными чертами и особенно выдающимся вперед носом с горбинкой, губы не по-мужски мягкие, а глаза… глаза сверкают, и что-то мне это совершенно не нравится.

    — О-о-о, мой фидруарчик хочет поиграть? — произнес мужчина, вскинув густые брови.

    Фидру… кто? В следующую минуту меня перестало это интересовать, потому что, хитро подмигнув, он повернул ключ в замке и двинулся в мою сторону.

    — Послушайте, мистер… мессир… мируар…

    — Какая ты сегодня игривая! Грег, Ани, для тебя просто Грег… Но я не возражаю, если ты будешь звать меня мируар Грег.

    А вот это уже катастрофа!

    Я попятилась, наткнулась пятой точкой на стол и проехалась на ней вправо.

    — Р-р-р! — изобразила оголодавшего тигра надвигающаяся катастрофа. Даже пальцами шкрябнул по воздуху для достоверности.

    Не знаю, есть ли в этом мире дикие кошки, но дикие антрепренеры точно водятся.

    — Мируар… Грегуар…

    На меня попытались прыгнуть, оказавшись прямо у стола, я соскользнула с уголка, но больше ничего сделать не успела. На сей раз меня сграбастали в объятия с такой силой, что перехватило дыхание, а потом на этот самый стол вернули, и что-то мне подсказывало, совсем не для того, чтобы поговорить о репетиции.

    — Р-р-р…

    Шлеп!

    Я вовремя подхватила первую попавшуюся папку, которую антрепренер поцеловал взасос, а следом стоявший поблизости графин, содержимое которого перекочевало прямо на пылающего от страсти мируара-ягуара. Взвыл он совершенно по-человечески, после чего как ошпаренный отскочил от меня на пару метров.

    Я же, наконец почувствовав свободу, твердо вскочила на ноги (насколько позволяли каблуки): в одной руке папка, в другой графин. Кажется, идея с «плохо себя чувствую» бездарно провалилась.

    — Совсем с ума сошла?!

    — Назад! — предупредила воинственно.

    — Ну, разумеется! — Он выдернул платок из кармана пиджака с таким треском, что чуть не оторвал сам карман, и принялся вытирать залитое водой лицо. — Думаешь, состроила глазки Демаре, и он уже у твоих ног? Так вот, моя дорогая Ани, это не про него!

    — Демаре?

    Демаре!