– Когда твой отец сказал о дневнике последней женщины-шаенги, найденном им, я испугался, что на него тоже было оказано соматическое воздействие, побудившее напасть на тебя – поднять руку с оружием на собственного сына. Ведь они именно так и поступали в том мире: отец шел против своих детей или дети нападали на родителей. Наши древние предки обладали этим очень сильным даром – способностью влиять и даже подчинять себе чужое сознание. Сейчас такая сила проявляется, но гораздо слабее, только у целителей. Что странно… – На миг хранитель замер, обдумывая свои слова.

– Наши предки, представлявшие четыре рода, которые так и сохранились у нас, постарались с фанатичной гарантией закрепить все свои способности и навыки в потомках. Не понимаю, почему они вообще так стремились обязательно закрепиться в этом мире, получить шанс для нас вырасти в полноценный народ и стать частью Ниара. Лучше бы они тихо дождались своей смерти. – Нитрок закончил свою речь полным горечи голосом и перевел дыхание.

– А родов в том мире больше? И что это за мир?

Ригард был в своем репертуаре – любопытство расходилось от него волнами. Мы же с Киеном терпеливо дожидались продолжения.

– Точно больше, известно даже, что там были темноволосые шаенги. Мир, из которого они пришли, назывался Варлей.

– Это все очень познавательно, но ничем не поможет нам, – оборвал я готовый сорваться следующий вопрос Ригарда.

– Я объясняю, чтобы вы были готовы и понимали, с кем общаетесь, знали, чего ожидать, – тихо ответил Нитрок.

Мы недоуменно уставились на него. Хранитель пытается сказать, что кто-то там, в месте перехода, остался, пережив века нашего существования? Это невозможно! Но тут мне вспомнились собственные ощущения чужого присутствия и опасности в подземелье. Поэтому продолжение рассказа я слушал уже со всем вниманием, запоминая каждую деталь.

– Нам неизвестно, каким образом строились у них в мире семейные отношения, но вряд ли так, как они организовали для нас. Но из пятидесяти пришедших на Ниар шаенгов только восемь были парами. Всего четыре женщины пришли в этот мир. А ведь именно женщины народа шаенгов обладали самой большой магической силой. Они могли наравне с мужчинами возглавлять род. – Нитрок замолчал, давая нам возможность вдуматься в его слова. – Так вот, все женщины на Ниаре погибли в первый же год. Никто из мужчин не умер. И нам совершенно непонятно, в чем причина этого несоответствия. Но, полагаю, причину знали древние. Именно поэтому они так стремились скорее вернуться в родной мир, а после неудачи разработали Обряд, Зов, связующие браслеты и… уничтожили всю информацию о себе и своих разработках. Мы даже не знаем, в чем причина неудачи. Хотел бы я знать, где сейчас этот дневник, найденный твоим отцом, и что в нем за информация. Как вообще возможно, что он не был обнаружен за прошедшие века, когда абсолютно все оставшееся от древних изучали множество раз!

Хранитель снова замолчал и задумчиво прошелся вдоль стены, касаясь ее кончиками пальцев.

– Это то, что касается общей информации, которой мы обладаем. Теперь поясню, в чем риск. Наш род изначально был оставлен в Оайзире для присмотра за местом прибытия древних, для охраны пещеры. Мы обязаны никого не пропускать внутрь. Но шаенги нашего рода, понятно, такой доступ имеют. И вот за всю историю нашего рода было несколько таких случаев. Молодые, стремящиеся к славе и желающие приключений сапфировоглазые решали, что именно они смогут разгадать все секреты наших предков, и тайно уходили в подземелье. Нормальным не вернулся никто… Они были безумны и страшно напуганы. Все наши усилия вернуть им здравый рассудок не приносили результата. Порой результат был даже обратный – они, находясь под явным соматическим воздействием, пытались совершить жуткие поступки. Но большая часть была мертва, когда мы обнаруживали их в подземелье. Причем погибли они явно мучительной смертью. – Нитрок многозначительно умолк, оценивая нашу реакцию.

– Вот тебе и детские страшилки, – рассеянно протянул Киен, словно прислушиваясь к чему-то.

– Когда мы были там, я ощущал опасность, – согласился я с хранителем. – Но если это единственная возможность вернуть Дину, я рискну, не задумываясь, и отправлюсь туда снова. Но – один!

– Мы идем с тобой, и больше этот вопрос не обсуждается, – спокойно и уверенно возразил Ригард.

Нитрок недовольно мотнул головой в ответ на наши слова.

– Как же вы не понимаете, мы не знаем, как древние пытались совершить переход в другой мир, не знаем об этой возможности вообще ничего. Даже предположить не можем, как это работает, не говоря уже о том, чтобы вернуть конкретную девушку из определенного мира! В подземелье много всего, но все, что там находится, нам незнакомо, и навыками использования этого оборудования мы не владеем, а записей и инструкций нет.

– Значит, мы должны найти того, кто там обитает, и спросить его.

Это казалось мне самым верным вариантом. Почему хранитель так и не сказал нам о причине загадочной угрозы?

Нитрок отправил мне взгляд, каким смотрят на неизлечимо больных.

– Подозреваю, что оно само вас найдет, и вряд ли с горячим желанием пообщаться на научные темы.

Я пожал плечами. Это шанс вернуть мою семью, остальное меня не волновало.