Подсознательно прежде я и сам пришел к этой мысли. Вот только не мог представить, как это осуществится. Теперь узнал. Все просто: вскрываю печать на месте перехода, перемещаюсь в изначальный мир шаенгов и запечатываю путь назад. А по возможности и совсем разрушаю его, лишая себя возможности вернуться.

Кто знает, что случилось с тем миром? И самое страшное: для меня выбора нет. Мне придется отдать свою жизнь. За Дину, за дочек, за Ниар и его жителей. Мне предстоит потерять все. Вновь! Но насколько же сложнее решиться во второй раз. Теперь мне есть что терять. И все тяготы пережитого изгнания не подготовили меня к такой потере.

Как убедить в этом Дину? Я не представлял. Чувствовал по ее смятению, по задрожавшему телу, по отрывистому дыханию, что она не верит в это… не желает верить! Не смирится с подобным поворотом судьбы.

Связь со всеми энергиями стихий Ниара, дарованная мне Источником, позволила получать больше информации. То, что лишь в моей власти защитить его, я понял давно. Вот только сейчас я узнал, как и почему. Причина в магии крови, мой дар оказался проклятием.

Как смогу решиться? Откуда взять силы? Где найти волю? Я просто не способен сейчас расстаться с семьей. Не после такого невероятного воссоединения. И не могу не сделать этого, спасая их жизни. Короткая разлука со Связанной теперь показалась милой шуткой, тренировкой.

Вся моя прежняя жизнь показалась тренировкой. Словно потеря родителей, годы изгнания готовили к отчуждению, к мысли, что не достоин счастья, не имею права наслаждаться благополучием.

Начал все мой отец. Знал ли он о той угрозе, что сейчас грозит Ниару? Наверное… И у родителей хватило мужества и воли отдать свои жизни в обмен на возможность для меня спасти этот мир. Дина и наши дети – неужели они проживут свои жизни без меня?

«Никто другой не справится», – холодом прошелестела в сознании мысль шаенги, пока Дина, разрывая мое сердце мукой, кричала на нее, отказываясь принять единственное решение.

Обречен! Я всегда был обречен на отчуждение и страдание. На бесконечную борьбу. Не стоило расслабляться, решив, что судьба стала благосклоннее.

«Проклятый изгнанник».

Это всегда останется со мной, как бы я ни пытался обманывать себя. Только теперь я буду изгнан оттуда, где был счастлив, где так недолго обладал всем. Вся теперь такая короткая жизнь с Диной промелькнула перед глазами. Я постоянно терял ее! Чтобы вновь найти, чтобы стать сильнее… Но сейчас пути назад не будет. И это самое страшное.

Сам не сознавая, как переставляю ноги, вышел вместе со Связанной из подземелья. Стена на нашем пути сдвинулась – шаенга и не собиралась препятствовать возвращению.

– Нургх! – Дина обхватила меня за плечи, неистово прижимаясь всем телом. – Это какой-то ее хитрый план! Я не верю… Должен быть другой путь.

Плечи моей Связанной сотрясали рыдания. Она, не сознавая, ощутила неотвратимость грядущего. Но отказывалась принимать выбор судьбы.

– Другого пути нет. – Собственный голос поразил надломленностью и безжизненностью.

Дина замерла.

– Ты… – Она сглотнула, словно боясь произнести вопрос вслух. – Ты веришь ей?

– Да.

– Нет! – Она закричала как раненый зверь, взвыла. – Не смей даже говорить мне подобное. Не смей уходить! Я не отпущу.

Ее руки безвольно поникли, упав с моих плеч. Дина уже не обращала внимания на слезы, текущие из глаз, на глухие рыдания, рвущиеся из груди. Постояв недолго, словно собираясь с мыслями, не поднимая на меня взгляда, она вдруг резко метнулась к стене, что вновь отделила зал от подземелья.

– Открой! – закричала она, исступленно колотя по ней. – Я не верю в это! Не верю! Ты ничего не объяснила мне. Кто я? Почему тебе так важно разрушить мою жизнь? За что ты наказываешь меня? Чего я не помню?!

Обмякнув и опустившись на пол, моя Связанная обессиленно закрыла лицо руками. Плечи Дины дрожали от беззвучных рыданий, гася ее отчаянный порыв. Ее боль была созвучна моей, на клочки разрывая душу. Разве смогу я уйти, оставив ее? Оставив их?

А остаться и обречь на гибель?..

Шаенга молчала. Неприступная преграда не шелохнулась. Услышать больше нам не предназначено. Как же больно, отчаянно несправедливо и жестоко сознавать себя пешкой в чьей-то игре, поступать именно так, как тебя вынуждают. Но выбор для меня не предусмотрен. Или я, или они.

Значит, пора собраться и действовать.

– Срок! Сколько мне осталось?

В душе надеялся, что сущность и сейчас не ответит.

– Неделя самое большее, – практически мгновенно разнесся по залу ее холодный ответ. – И те старейшины, что были отправлены ко мне накануне, пойдут с тобой.

Дина, услышав мой вопрос, замерла. Медленно, как-то натужно оторвав ладони от лица, подняла на меня взгляд. Я не представлял, что когда-нибудь увижу в глазах любимой женщины такой страх, такой всеобъемлющий ужас.

– Неделя? – сипло проговорила она, услышав слова шаенги. – Неделя?!