Выбегая в морозную ночь услышала как Рагнар говорил Кси6

— Нам надо серьезно поговорить!

Подстреленной птицей я металась по квартире, судорожно пытаясь определить, что же мне взять с собой, пока мои бесполезные мельтешения не пресекла Лива.

— Оставь, я соберу все сама, а ты иди сходи к собакам, — подтолкнула она меня к выходу.

Милая моя, мудрая Лива! Знает, что собаки могут поднять мое настроение. Но не сейчас. Лучше я схожу к водопаду.

Звук падающей с высоты воды завораживает своей мощью. Будит что-то древнее и дикое. Холодные брызги ударили в лицо, остужая кожу и мысли.

— Этот мир огромен и мной не изучен, — уговаривала я себя, — еще год, другой и я заскучаю. Тихая размеренная жизнь простого обывателя — это не для меня. Значит пришла пора выбираться из-под теплого крыла моей приемной семьи. Страшно, ну и пусть! Переживу. Выстою. Справлюсь! Поймала себя на том, что говорю вслух и усмехнулась. Ну, деточка, раз с сеансом психоанализа покончено и решение принято, будем считать, что мной, а то, то, что кем то другим, просто бесит, нужно теперь пойти и успокоить брата, небось испереживался весь, хуже меня. Он же такой ответственный.

Развернулась, чтобы пойти на поиски Рагнара, а вместо этого уткнулась в широкую грудь Кси, внезапно выросшего на пути. Сделав шаг назад, смело посмотрела в лицо воина, щедро освещенного двумя лунами Безмолвия. Несколько минут мы молча играли в гляделки. Наконец Глубокий мужской голос с легкостью перекрыл шум водопада:

— Ты красива, дочь иного мира, а еще смела и умна. Но еще слишком молода и неопытна. Ты будешь под надежной защитой. Даю слово. Тебе не нужно нас опасаться. Его ладонь сжалась в кулак и легла на сердце. Так молвы дают клятвы.

— Меня зовут…

Поднявшись на носочки, дотянулась пальцами до губ Кси, в останавливающем жесте:

— Не нужно. Верю. Беркуты птицы честные!

Отстранившись, задумчиво отправилась на поиски брата. А ведь еще нужно что-то решить по поводу моих собак, кого я оставлю здесь, а кого возьму с собой в столицу. столько еще дел предстоит обдумать.

Пораженный моим поступком Кси так и остался смотреть на водопад за моей спиной. Ну вот откуда же этой иномирянке знать все тонкости брачных ритуалов высших молвов. А между тем она дотронулась до его гут и дала ему Имя, тем самым назвав его своим Нареченным. Усмехнувшись, молв подумал:

— Многие женщины добиваются его внимания, но так ему еще никто предложений не делал. Кажется спокойная жизнь обещает стать воспоминанием. Ну ладно, поживем, увидим.

А что, и поживем и увидим!!!

На сборы мне " любезно" предоставили два дня. Впрочем, собирать то особенно мне было и нечего. Практичная и мудрая Лива, решительно вытряхнула из походного короба всю мою одежду, оставив лишь пару туник поновей, да платье, в котором я была на дне Рождения.

— В столице другие нравы и другая мода. Теперь ты пансионерка Лорда и там тебя обеспечат всем необходимым. Зато большую часть моего багажа заняли пузырьки с шампуньками, мазьками и гельками. Ведь не расставаться же мне еще и с любимыми запахами. Да, Да. Да И коллекция с серьгами тоже отправится со мной. Здешние женщины уши не прокалывали. Носили обручья с подвесками, одевая их по праздникам. Зато наши народные умельцы меня радовали и дарили мне серьги, соревнуясь кто во что горазд. В моей коллекции собралось много прелюбопытных экземпляров на все случаи жизни, которые я с удовольствием носила.

Два дня пролетели, как единый миг. Рагнар с гордостью водил гостей по Стану, обсуждал дела управления, катал на упряжках, возил на охоту. Я же прощалась с родными местами, купалась в особой заботе близких. Рогнеда пичкала меня вкусняшками и беспрестанно обнимала, Лива давала дельные советы и вышивала мне оберег в дорогу.

Незадолго до отъезда, мы пошли с ней прогуляться к водопаду. Некоторое время просто молчали, держа друг друга за руки.

— Ты стала больше чем сестра, — вдруг проговорила Лива. — если бы не ты…

— Не надо, родная! Все случилось, как и должно было случиться. Может я затем и здесь, чтобы помочь вам быть вместе.

Лива улыбнулась тепло и радостно. Такой она была, когда я стояла три года назад на их свадьбе. Я знала, что гнетет ее теперь. У таких аномалий, как она, не может быть детей. Оделяя чем то одним Безмолвие безжалостно отбирает другое. И Лива страдала от невозможности стать матерью и подарить любимому сына или дочку.

Держа ее за руку, я словно слилась с ее тоской и потерей. Прочувствовала ее горе, как свое. В теле стал разгораться пожар, разбегаясь от груди к кончикам пальцев.

— Дай руки, — только и смогла сказать Ливе.