Ребята старались как можно быстрее добраться до Стана, опасаясь сильных снегопадов. И если мне думалось, что физическая активность снизит мыслительный процесс и я не буду вспоминать о Вернере и Маргарет, то сильно ошибалась. Автоматически монотонно переставляя лыжи, я словно наяву слышала его голос, чувствовала нежные прикосновения, даже наше уютное молчание по вечерам, когда я не раз засыпала на его плече, хрупкие первоцветы на моем столике, его подколки и мои проделки, наш первый поцелуй и долгие ночи в лекарской и эти невероятно синие глаза и… Воспоминания теснили друг друга, заставляя трепетать душу и лить горючие слезы на слова, что камнем легли на сердце:

— Я твоя королева, я беременна!

Знаю, что нужно остановиться, но как мазахистка, наступая на больное, не могу.

На исходе третьего дня, мы достигли цели. Трой встал в стойку и принюхался, поводя носом из стороны в сторону, затем громко фыркнул и устремился вперед.

— Чует жилье. Сегодня будем спать в постелях. Глядишь и деньжат подзаработаем, — обрадовались ребята, прибавив ходу.

Я лишь могла прибавить синяков на свой зад, пытаясь за ними успеть. Потому как, хождение на лыжах без палок, то еще удовольствие.

Спустившись с пригорка, окинула взглядом расстояние до жилья и резко затормозив, встала столбом. Почувствовавший мое смятение Трой, с лаем рванул ко мне. Парни оглянулись, в недоумении глядя на меня. А я все стояла, роняя соленую влагу на снег.

Как порой играет с нами богиня Судьба, или это было Проведение, или Отец Мира АКСЕЛ. Неважно. Ноги перестали меня держать и я сползла вниз. Я узнала этот Стан, находящийся на границе и то место, где я вступила в бой и сожгла бандитов заживо.

Трой подбежал и стал облизывать мокрые от слез щеки, поскуливая. Обняла четвероногого друга, прижавшись к теплому боку, как к спасательному кругу.

Память услужливо открыла и эту ячейку, возвращая меня на поле боя. Но видела только упавшего Вернера, неподвижно лежавшего на снегу. И помнила только те слова, что сказала тогда, став убийцей поневоле:

— Да я за тебя!

И что же оказалось на деле? Я сдулась, как праздничный шарик, едва потребовалась моя поддержка. Упивалась жалостью к себе, не дав любимому человеку даже объясниться. Оставила его сопернице, даже не приняв боя. Мечтала, чтобы меня сочли взрослой и сбежала, не выдержав первых же трудностей, как ребенок.

Ну уж нет! Я не молвина, ни эльфа и даже не девушка из Фермерарии, я землянка, я русская. А мы так просто со своим не расстаемся и бороться умеем и, самое главное, побеждать! Из любой ситуации найдется выход, ведь мы будем вместе.

Крикнула ребятам, чтобы не ждали, прижала Троя и активировала подаренный Тиззеем портал. Ох уж этот пройдоха, наверняка знал, где пройдет мой путь. И дал шанс исправить ошибку. Начал бы уговаривать тогда, не послушала бы. Вернусь расцелую.

Портал раскрылся в Надежде. Решила отложить разговор с Вернером на завтра, представив каким пугалом сейчас выгляжу. Отосплюсь, отдохну, вымоюсь, переоденусь и поем. Ведь утро вечера, как говорят, мудренее.

Из родных меня встретила дома только Лива. Рагнар был на охоте, Рогнеда гостила у родни в прежнем Стане.

Лива бросилась мне на шею и крепко-крепко обняла, затем отстранилась и… Отвесила мне полновесный подзатыльник. Даже сквозь капюшон куртки почувствовала, что рука у этой, хрупкой на вид женщины, тяжелая. Было не больно, а скорее странно. Никогда не видела эту молвину дерущейся.

— Ты хоть представляешь, что мы все пережили, когда нам сообщили, что ты ушла из пансиона? Да мы тут всем Станом чуть с ума не посходили. Хорошо Рогнеды нет. Ты представляешь, что бы с ней стало? Мы тебя собрались искать, с собаками! Рагнар на охоту, мясом запастись для поисков ушел. Ой! — вдруг закрыла она рот рукой, — Ой, Алиночка, прости меня!

И обливаясь крокодильими слезами, Лив снова кинулась меня обнимать. Дурдом какой-то. Что с этой молвиной не так? То смеется, то дерется, то ругается! Где моя уравновешенная, спокойная сестра? Отодвинула ее от себя, обхватив талию. Руки опалило приятным теплом. Переместила их с талии на живот и почувствовала отголоски своей магии. Невыразимая нежность затопила меня с головой. Закрыв глаза, я увидела как наяву. Два маленьких мальчика выходят на порог дома.

— Мама, баба, папа вернулся! — радостно кричат они и бегут к отцу, в широком жесте раскинувшему руки.

Подхватив сорванцов, Рагнар шагает к дому, где на пороге его дожидаются остальные члены семьи, Лива, Рогнеда и три девочки. Младшие из них не выдерживают и бросаются с визгом в объятья. Начинается куча мала. Дети смеясь опрокидывают Рагнара на траву. Рогнеда всплескивает руками, улыбаясь. Старшая из девочек молча смотрит на Лив.

— Завтра придется нам устраивать с тобой большую стирку, — качает головой Лив, сурово хмуря брови, но глаза ее смеются.

Так же степенно, явно подражая матери, девочка продолжает:

— И головомойку!

— Я голоден как беерн, — рычит Рагнар, — Скорее кормите меня!

— И меня! И меня! — доносится со всех сторон звонкие голоса детей.