Что до Зода, то скандинав продолжал тихо-мирно вязать нам варежки. С шарфами он закончил и переключился на то, что пригодится на зимней практике. Все-таки уже предпоследний курс, и нас определили на продолжительную практику куда-то в глушь Росеи. Когда между нами всеми разгорелся жаркий спор «кому нужнее попасть домой», викинг не участвовал в нем, а безмятежно стучал спицами, вывязывая красивые узоры на тыльной стороне варежки. Позже я подошла к нему и спросила о причине его спокойствия. И он ответил:

– У всех есть причины рваться домой. Они важны для каждого из нас. Как можно определить, кому вернуться нужнее? – он оторвал взгляд от спиц и посмотрел на меня.

– У тебя своя жизнь, стремления, планы. Я не могу судить, насколько они важны или посредственны. Достаточно того, что ты считаешь свое возвращение необходимым. Нам никогда не понять, почему Властелин хочет вернуться к своей власти, зачем Мелиссе вновь нести доброту неблагодарным преступникам, или отчего Смерть не говорит о себе ничего. Это наши причины, наши важные в жизни вещи. Никто, кроме нас, не ответит: а важно ли наше стремление вернуться? Твое для тебя важно? – теплый взгляд успокаивал, а ровный голос доносил слова куда-то глубоко.

Я кивнула в ответ.

– Тогда этого достаточно, чтобы бороться. Но ведь можно оставаться благородным человеком на протяжении всего этого соперничества, – он улыбнулся и вернулся к вязанию, – тебе цветочек или черепок вышить?

Рыжий указал взглядом на почти довязанную варежку. Значит, эта пара была для меня.

– Череп с цветком. Пусть будет противоречиво, как и вся моя нынешняя жизнь.

Гораздо позже я узнала, что у Зода осталась семья в его мире. Жена и трое ребятишек. И при таком сильном рвении домой викинг оставался спокоен и никогда не ставил нам палки в колеса. Он просто развивался сам, параллельно с нами. Такое соперничество мне нравилось. Достойное и благородное. Жаль, что не все вели себя так же.

Троица аватарчиков всегда была особняком и вечно пыталась влезть впереди нас, пусть и не вредили нам исподтишка. Как оказалось, эти ребятки связаны телепатически. Так что если кто из них прочтет книгу, остальные будут знать, о чем она. Это большое преимущество, поскольку сила трех для возвращения в свой мир дает больше шансов на успех, и это злило.

Еще одним ударом для меня оказался Тим. Наша магия связана, и я понятия не имела, как нам соперничать друг с другом, поэтому думала, наоборот, о сотрудничестве. Как оказалось, мужчина придерживался того же мнения.

– Я думаю, нам необходимо объединить наши силы на пути к возвращению. Так у каждого из нас будет больше шансов добиться успеха. Что ты об этом думаешь?

Тимофей сидел рядом со мной на кровати и смотрел куда-то сквозь стену, пребывая в ожидании моего ответа и задумчивости.

– Я считаю так же. Если будем соперничать, проиграем оба, – произнесла, наблюдая за мужчиной.

Он повернулся ко мне и протянул руку для рукопожатия. Я подала свою, пожимая ладонь целителя в ответ. И все было бы отлично, если бы не лживая натура брюнета. Он не собирался играть честно.

Где-то через месяц после начала нашей подпольной войны я шла по пустым коридорам учебного корпуса в столовую. Дико захотелось чего-нибудь солененького и предпочтительнее мяса. Пусть кухня давно закрыта, но я знала, что живущий рядом со своей святыней Арханге мне не откажет, даже если я вытащу его из теплой постели. Однако до повара я не дошла. Открылась дверь ректората, заставляя меня замедлить шаг, и оттуда вышли двое. Мой шаг не просто замедлился, я встала как вкопанная.

Передо мной в свете, что исходил из кабинета, стоял Тим и приобнимал Иллион за талию, целуя ничуть не целомудренно. Так ведут себя любовники. Слишком откровенные ласки.

– Отличный вечер, мой Страшила, – дроу провела пальчиком по носу брюнета и губам, – надо будет повторить, – и она снова его поцеловала.

Не имею привычки смущаться или реветь в таких случаях. Мой характер предпочитает толкать свою хозяйку на решение проблем в ту же секунду, как они возникают.

– Повторите в гробу, – громко и четко произнесла, отчего мой зычный голос отразился от стен пустого коридора, – на его похоронах.

– Вот черт, – выругался осознавший всю плачевность своего состояния босс.

– Объединим силы, значит? А сам за моей спиной укрепляешь связи?

– Элли, подожди…

– Она поставила нас в такое положение! Заставила учиться, отрабатывать на свой мир, да еще и стравила между собой?! Как ты вообще можешь разговаривать с ней, не то что спать?!

– Черт возьми, Верхова! Не твое дело, с кем я сплю. Я же не капаю тебе на мозги из-за твоего секси-демона, – не сдержался начальник.

Я замолчала. Но только для того, чтобы подойти и прошипеть в самое лицо этому мудаку:

– Это не мое дело. У нас с тобой больше вообще нет никаких дел, – на этом я окинула презрительным взглядом высокомерную женщину и ушла.

Ушла к Дантэ, позабыв о всяких соленостях и мясе. Расплаты от главгады не опасалась, ибо мы ей нужны, а угрожать ей больше нечем. Домой я вернулась только на следующий день перед занятиями.

– Могла бы хоть сообщить, что не придешь ночевать, – буркнул злой с утра Тим, когда я переступила порог.