исчезнуть, вернешься обратно через час. — Поймав его веселый взгляд, грозно предупредила: — Иначе расскажу мужу, как со мной тут плохо обошлись.

Понял, ретировался за дверь и тихо ее прикрыл.

А я…, а я на радостях и для успокоения своего девичьего сердца, не переодеваясь и не

перекусывая, решилась проверить теорию относительно сна. Сбросила полотенце, стянула с

кровати более или менее чистую постынь и завалилась спать, в деталях вспоминая всю

доступную информацию.

Значит, так… я в мире вурдалаков Ритри, брюнетка, чья кожа окрашена в синий цвет, временно

являюсь лжеисточником серокожего Лихо Лишерс Миро. Ну и имечко, хоть бы не забыть. В

крайнем случае, скажу, что это тот самый вампир, которого Нардо когда-то спас. А еще сообщу, что у черта на мое освобождение от силы всего двадцать суток Ритри…

***

В голове образовалась пустота, а перед глазами легкая дымка, и вот сейчас я увижу своего

синеглазого и черногривого и скажу: «Нардо, ты мой самый нежный…»

Дымка растаяла, и я рявкнула первое, пришедшее в голову: — Тупой, эгоистичный козел

Чельд вздрогнул, а коза, повисшая на нем и смачно присосавшаяся в поцелуе, продолжила

постанывать, зарываясь в его черные локоны омерзительно красивыми когтистыми лапами.

— Меня сплавил к серокожим, а сам… Падлец Да я…, да я…, я ненавижу тебя, тварь

Нардо постарался взять себя в руки и оторваться от наглой прилипалы, но явно старался не

сильно, так что ответа я не получила никакого.

— И нахрена ты на мне женился, вообще? Чтобы новую зарубку на кровати поставить?

Он поднял руки вверх, но мымра, продолжающая его лапать, не отступила.

— А не поставил и не поставишь — неприличный жест выполнить не получилось. Да и зачем, он все равно меня не видит, занят, падаль такая. — Так тебе

Лорд подземных чертогов что-то промычал и впечатал любовницу в стенку спиной. А выдра, продолжающая его облизывать, радостно застонала и вцепилась еще крепче.

— Сволочь Чельд тебя дери Я сама выкручусь А когда я выкручусь, ты обо всем

пожалеешь…

***

Исчезая из мира, где он развлекался с какой-то серокожей, я все-таки слышала, как черт

истошно меня зовет. Проснулась в слезах, часто всхлипывая. Сердце сжалось от тоски, и на мой

протяжный вой в комнату ворвался Лихо. Дверь, вырванная им из петель, с грохотом рухнула

рядом.

— Галя, что случилось?

— Ничего нового — я сползла с кровати и пошла одеваться, обильно орошая свой путь мокрой

солью. Явный признак того, что давно нормально не ела и давно уже морально измотана. —Еще раз уверилась в том, что все мужики такие…, такие… Такие мудаки

Сбросив простынь, без стеснения оделась, потому что все — предел самообладания достигнут

Белье черного цвета, как наши шортики и лифы для занятия спортом, брюки серые, сапоги

черные, белая рубашка без рюшей и жакет кожаный в цвет брюк. Какие-то кожаные

нарукавники, наплечники, пояс и, видимо, ошейник с металлическими вставками одела при

помощи вурдалака. Не была бы расстроенной, похвалила бы за прекрасно подобранный размер

и хороший вкус. Смотрюсь, как погонщица какого-то опасного скота, плетки не хватает и

кожаной маски на пол-лица. Но вот сейчас, стоя перед зеркалом, отчетливо вспомнилось белое

подвенечное платье и моя счастливая улыбка.

И когда, блин, это было? День назад или два?

Опять слезливо скривилась. Чтобы не дать волю слезам, сжав кулаки, вспомнила серокожую

распутницу, которую черт вначале вжимал в себя, а затем уже в стены, и досадливо

поморщилась, послав свою мягкотелость куда подальше. Расправила плечи и туда же направила

свою грусть:

— Пошла к черту — пространство вокруг меня заискрилось и завибрировало. — И к дьяволу

заодно

На душе чуток легче стало, а в комнате отчего-то потухли красные светильники. Я села к столу

и придвинула ближе блюдо с мясом и странным рассыпчатым гарниром. Вначале поесть, потом… Все что будет потом, будет потом, решила я и приступила к наполнению своей

тарелки.

— Не посылай себя больше, — предупредил Лихо и касанием рук зажег лампы. — Сдается мне, твою способность к перебросам в режиме глубокого сна я неправильно понял.

— В смысле?

— В прямом. Твои перемещения к супругу не что иное, как личные посылы к нему. Видимо в

не моменты злость была настолько велика, что энергии хватает даже сейчас. — Он

прищурился. — Ты себя к черту часто посылаешь?

— Нет, уже. В Океании Гарвиро напосылалась свыше крыши и не только к нему. Там… —голос осип от воспоминаний, но я с ним справилась и пояснила. — Тогда так сложились

обстоятельства.

— Гарвиро… — задумчиво протянул вурдалак, — не лучшее место для проклятий, все они

сбываются.

— В курсе.

Потянулась за вторым куском вкусно пахнущего мяса и остановилась. И аппетит от такого