— Ты о себе? — рука Нардо медленно скользнула по моему лицу, но я так ничего и не ощутила.

— О, нет. Меня стабилизировали по всем статьям жертвоприношения, так что и не рыпнешься.

Лежу на камне, в круглом костяном храме, наверху чудики своими крыльями купол создают, в

мою грудь бьет бирюзовый свет. — Про вампирюгу обнаженного, который почти что лежит на

мне, говорить не захотела. Мой брюня синеглазка черногривый и так уже бледный и

вспотевший. Поэтому я пожаловалась на другого вурдалака. — И Лихо неизвестно где

пропадает. Перепродал меня, что ли?

— А сейчас что происходит? — насторожился дьякол и чельд повторил за ним.

— А… так меня там бьют, — поделилась я последними событиями из жизни Гали.

— Что? — взревел лорд подземных чертогов.

Никогда не видела его таким разъяренным, даже в бою с зомбиками, а тут «вах » какой

мужчина, то есть чельд разозленный. И это все из-за меня?

— Я отказалась снимать кулон Шпунько, и он так озве…

А дальше, видение заволокло белым туманом, и в нем растворились Люциус с Олимпией, взбешенный Нардо и красивая белая зала, в которой они ножами портили порядком

исписанный мраморный пол.

***

Я ощутила легкий удар по щеке.

— Галя — знакомый шепот вывел меня из забытья, — не спи

Как не спать, если происходящий со мной ужас продолжается? Вот озверевший красавец, вот

слепящий бирюзовый свет, вот я на камне и все еще не могу пошевелиться, а когтистая ручища

неизвестного в замахе уже достигла моей головы. Если мне после такого удара ее не оторвет, считай, счастливица. И вот тут я заметила изменения — в мрачном храме появилась новая

деталь Две «пустотелые» кожаные перчатки. И они в мгновение ока перебили руку

нападающего вампира в двух местах. Вурдалак взвыл, рухнув ничком на плиту, с которой меня

только что сдернули перчатки.

— Атас — прошептала я, когда вслед за одной конечностью у извращенца вывернулись и

другие. И внесла свое предложение, — пятую ему тоже перебей

— Что? — не понял Лихо-невидимка.

— Пятую конечность перебей, уроду

— Ты в своем уме? Какая пятая, их у него всего четыре…

— Ладно, не гордая, я сама.

— Стой

И не успела приблизиться к уже скулящему маньяку, грозно вещающему что-то на своем

родном языке, как оказалась закутанная в простыню с ног до головы.

— Как можно быть такой безголовой? — рыкнул серокожий. В следующее мгновение он

перекинул меня через плечо и помчался в неизвестном направлении с неизвестной скоростью.

Правду сказать, с огромной скоростью, моя точка опоры подмерзать начала.

— Как-как? А вот так — Перекривила я. — А что?

— А ничего бы от тебя не осталось, задержись ты еще на десять секунд. Мы восстанавливаемся

стремительно, перелом — как вывих, вправляется и зарастает быстро.

— Насколько быстро?

— Сама посмотри, он за нами не бежит?

— Как смотреть, если я в простыне? И какого черта лысого, ты надел на меня то, что

соприкасалось с его голым…

— А то, что ты только что фактически была под этим голым, тебя не смущает? — язвительно

поинтересовался серокожий.

Сцену свежеперенесенного ужаса прогнала с трудом. К вампирам в кинематографе никогда

особой любовью не пылала, а вот на тебе, получите, распишитесь. Если когда-нибудь приснится

эротический сон с вурдалаком в главной роли и мной во второстепенной, будет, с чем сравнить.

— Смущает другое, как я у него оказалась?

— Тебя за прошедшие сутки дважды выкрали и трижды перепродали. В нашем мире это

нормальная практика с иномирянами…

— Не поняла

Спешно начала искать «выход» в простыне, чтобы взглянуть на этого умника. От возмущения

не только силы появились, но и голос прорезался.

— Тихо — он предупреждающе накрыл точку моего тела, в данный момент находящуюся

выше всего. Вспомнилась нетривиальная фраза о прикрытии тыла, но, с учетом

вышесказанного, благородный жест был воспринят без должной благодарности.

— Убери ру…

Вот тут меня стряхнули с плеча, перевернули, распрямили и, прижав спиной к груди

впечатляющих размеров, закрыли рот. Окончание промычала в перчатку и едва успела поймать

соскользнувшую с головы простынь.

От представшего перед глазами ужаса мне захотелось исчезнуть. Лучший вариант исчезновения

— режим невидимка, но он от природы недоступен, спрятаться за простыней, натянутой на

макушку, с шипением не позволил Лихо, осталось зажмуриться. Что я и сделала, благоразумно

предположив: не вижу их я, не увидят и они меня. Чертовски глупо Зато спокойно.

И уже, кажется, что это не я видела ослепительно бирюзовое море, к которому со всех краев

стекаются ручьи и речки, плоское сиреневое небо без облаков и переливов цвета, как натяжной