Старый орк смотрел на него без какого бы то ни было интереса, а орчиха так и вовсе откровенно зевала, и строила глазки второму кандидату.

—  Это Мурбрехмарбеб. Его имя с орочьего можно перевести как «Тот который соврал отцу и ему за это не надрали уши», я его для удобства называю Брехуном. Он в Гургазельду влюблен с детства, ради нее даже в охотники пошел, хотя всегда имел тягу к рисованию. Все заработать побольше старался, чтобы приданным ее удивить – а вон оно, кстати, и все приданное его. Только не светит ему Гургазельдовой любви… эх, даже жалко беднягу.

Как только Брехун закончил вопить, из толпы выступил другой орк. Ничем-то он с виду от первого не отличался – такой же здоровый и клыкастый. Даже рубаха на нем была почти один в один такая же, но все на крыльце от чего-то сразу прониклись к нему расположением. Слушали его вопли живо кивая и заглядывая в рот, даже несмотря на то, что никто не начал стаскивать к крыльцу его приданное.

—  Это Раглахрегрог, местный «избранный»… - С презрением пояснил Ка’эрдон.

— А его вы как для удобства называете? – Живо поинтересовалась я.

— В смысле? – Удивился князь. – Так и называю, Раглахрегрог. Я кажется уже упоминал раньше, он собирает поход на Рассветные земли - хочет отбить у приграничных крестьян урожай перед зимними холодами. Тот еще баламут, знаешь ли. Его на самом деле вовсе не благополучие народа интересует, просто тщеславный он очень. Избранным опять же себя обозвал, защитником орочьего рода, а на самом деле, что бы не делать - лишь бы не работать. Вон, и Гургазельду в жены хочет взять только ради того, чтобы статус свой еще больше укрепить, потому что красными нитками шита его избранность. Он ведь на самом деле даже по женщинам не спец. Ему, представь себе, брат Гургазельды нравится… ну, еще и отец немного, но там ему точно ничего не светит. -  Ка’эрдон устало вздохнул и недобро посмотрел на выставлявшегося пред невестой орка. - И что я только не делал – амбары им полные зерна набил, лунных камней целую гору начаровал, а они все знай этого недоумка слушают. Пойдем, говорят, людям морды их паршивые бить – заберем свое, пусть знают, как на нас сверху вниз смотреть! Ну, вот как таким упрямцам донести, что мордобой – это не выход в сложившейся политической ситуации?

Избранный между тем закончил выступление и отступил назад, многозначительно уперев руки в бока.

Пришел черед отца невесты вопить на толпу, что он и сделал, проковыляв вперед. Речь его была не такой громкой, как у молодых орков, и то и дело прерывалась, чтобы старик мог перевести дыхание, но судя по тому, что Брехун даже не дослушав ее, сорвался с места и кинулся к «избранному» орку с непроизносимым именем, Ка’эрдон был прав – не видать бедолаге прекрасной Гургазели.

Смотреть на разыгрывавшуюся впереди сцену было так волнительно и горько, что я аж рот руками прикрыла, лишь бы ненароком не вскрикнуть. Брехуна оттащили от избранного и еще к тому же наваляли вдогонку. Побитый, но не сломленный, он поднялся с земли, посмотрел горько на свою возлюбленную Гургазель, плюнул в ноги сопернику и побежал в лес, потому что никто не должен видеть слез настоящего мужчины.

Эх, вот же дура Гургазель – такого мужика потеряла. У меня аж слов не хватало от негодования.

— И что же? – Накинулась я на князя. – Вы все так и оставите? Ой, только не говорите, что мы сюда только посмотреть на эту трагедию пришли, я такого просто не вынесу!

Ка’эрдон хитро прищурился и подал мне руку.

— Пойдем, госпожа моя. Прежде чем что-то делать, нам необходимо подготовиться.

Я с нетерпением вцепилась в его руку и приподняла подол, чтобы проще было шагнуть в образовавшийся перед нами портал.

Мы были все в том же лесу, только теперь не в чаще, а на берегу огромного озера, освещенного бледным лунным светом. За ним продолжался частокол высоких сосен, а далее возвышались туманные горные пики кое где покрытые снежными шапками.

— Красиво. – Выдохнула я, залюбовавшись видом.

— Да. – Согласился Темнейший князь, встав рядом со мной. – Красоту можно найти во всем и везде, не важно освещена она ярким светом или нет. Порой она скрыта, и чтобы увидеть, нужно закрыть глаза и посмотреть сердцем.

— Да вы философ!

— Ну, может быть по выходным… - Усмехнулся Ка’эрдон и подхватил мою руку, чтобы запечатлеть на ее тыльной стороне нежный поцелуй.

И мне совсем не захотелось отдернуть ее в тот момент – признаюсь, это немного настораживало. Неужели, я таки прониклась к Темнейшему князю симпатией? Да нет, бред какой-то! Ну, что в нем может быть привлекательного, кроме подтянутой фигуры, внешности и этого озорного взгляда от которого все переворачивается внутри…

Стремясь как можно быстрее избавиться от опасного наваждения, я уперла руки в боки и спешно шагнула в сторону озера, сказав, пожалуй, уж слишком громко:

—  Так, и что мы тут делаем? Ждем кого-то?

—  Нет, но у нас здесь чрезвычайно важное дело. В этом озере хранится магический артефакт - Копье Эдриана- Драконоборца.