Так было и у меня. В какой-то момент я уверилась, что Абсолон передумал. Всё было как обычно. Я приходила постепенно в норму. Алан крутился, как белка, решая многочисленные задачи. Абсолон по мере сил помогал ему с демонами. Он даже сам вызвался присматривать за барьером. Адриан, как и положено ребёнку, рос, кушал, иногда капризничал. Вагнер вернулся из своего рейда. Мы узнали, что его семья весьма состоятельная. Она ведет свое начала как раз от тех самых первых оборотней, которые вышли из рода императора. Пока что Вагнер решил ничего не предпринимать. По крайней мере, резких движений в сторону вновь обретенных родственником. Всё-таки его мать стала таковой не совсем добровольно. Оборотень решил, что по-прежнему будет моим охранников, тем более что эта должность весьма почётна и хорошо оплачиваема. А родственники… По мнению Вагнера, если бы те на самом деле хотели его найти, то нашли бы. Он ведь нашёл, а значит, это не было чем-то нереальным.

То, что рядом с людьми живут оборотни, пока что известно было небольшому кругу лиц в темном клане. Все общины тщательно и тайно проверялись. Мы пытались понять, опасны ли эти существа или же нет. Конечно, белыми овечками оборотни не были. Раскапывались и убийства и похищения, но пока что всё это не превышало норму. То есть, оборотни вели себя точно так же как и люди. А учитывая их небольшое, по сравнению с людьми количество, то «прегрешений» было не так много. Никто даже не надеялся, что думающее и имеющее собственную волю существо, может быть совершенно безгрешно.

Оборотни жили общинами или стаями. То есть на большом участке жил богатый род, который допускал на свою землю других оборотней. Эти оборотни в свою очередь сбивались небольшим количеством от трех до десяти особей и образовывали в лесу поселение. Сам же главный род или семья жили часто в замках и числились людскими баронами или же имели более высокий статус. Кстати, земли у оборотней были распределены совершенно не так, как считали люди.

Например, если по людским законам какой-нибудь лес принадлежал одному барону, который являлся на самом деле главой рода оборотней это территории, то не факт, что по законам вервольфов этот же самый лес принадлежал именно ему, а не другому роду. По сути, это было своя собственная империя в империи. Империя оборотней была наложена на империю людей. И если оборотни отлично знали о нас, то люди довольствовались слухами, легендами и мифами.

Почему так? Наверное, они тоже хорошо знали о том, что люди привыкли устранять всё, что вызывает у них непонимание или же страх, а количество оборотней всё же было слишком малым по сравнению с людьми.

На самом деле меня очень удивляли эти существа. За столько лет не выдать себя. Мне казалось, что в любом случае должен был родиться хотя бы один оборотень, который возжелал бы власти над людьми. Хотя, если вспомнить, кто сидит на троне империи, да еще и столько лет, то всё вопросы отпадали — они и так правят людьми, которые о том и не знают.

Так вот вернёмся к неожиданностям.

В тот момент, когда я полностью расслабилась, забыв уже о том разговоре с Абсолоном, он и показал, что делать этого не стоило.

— Время, Эволет, — сказал он, появляясь перед нами с Аланом.

Мы как раз в этот момент сидели в моей комнате. Я кормила Адриана, а муж рассказывал мне про этих самых оборотней.

Я вскинулась, нахмуриваясь. Адриан тут же захныкал. Пришлось спешно его укачивать, извиняясь. Всё-таки сын был весьма чувствительным к моей энергии, а из-за слов Абсолона её из меня выплеснулось больше обычного.

Когда сын успокоился, продолжая свой прерванный ужин, я подняла голову и посмотрела на Абсолона. Он стоял около Алана. Я поняла, что мой муж всё прекрасно знает. Вздохнула. Конечно, кто бы сомневался.

Кивнула, понимая, что толку в уговорах нет никакого. Абсолон древний демон и не мне ему указывать, что делать.

— Крови много надо? Надеюсь, это не навредить сыну? — тут же встревожилась.

— Нет, — Абсолон и так в последнее время был немногословен, а сейчас так и вовсе будто старался говорить односложно. — Один небольшой глоток.

Я не стала спрашивать его, откуда он это знает. Глянула на безмятежного Адриана, который посасывал теплое молоко и сверкал задорно и внимательно глазами. Улыбнулась. Внутри растеклась безграничная нежность.

— Хорошо… я… мне, — запнулась. Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-то ранил моего сына до крови.

Абсолон, тут же понял, все мои метания. Оказавшись рядом, он склонился над нами.

— Он ничего не почувствует, — сказал он, заглядывая мне в глаза.

— А разве не надо, — я моргнула, едва сдерживая слезы. — Ну, не знаю, ритуал какой-нибудь провести? Пентаграмму там начертить? Ничего не надо?

— Эволет, — Абсолон склонился и коротко мазнул губами по моей щеке, по которой всё-таки катились слёзы. — Ничего не надо.

— Тогда, — шмыгнула, ладонью на мгновение прикрывая глаза и выравнивая сбившееся дыхание. Сердце в груди колотилось, а к горлу подступала тошнота от волнения и бессилия. — Делай, что должен.

Адриан всё это время смотрел на меня внимательно, даже не пытаясь плакать, хотя я ощущала, как энергия толчками расходиться от меня во все стороны. После родов я стала весьма чувствительна ко всему этому.

Стоило моим словам сорваться с губ, как тьма вокруг буквально вскипела. Большая часть свечей погасла, оставляя нас в полумраке. Абсолон заговорил. Я не понимала его совершенно.

Некоторые слова, срывающиеся с черных губ демона, напоминали тяжелые камни. А другие же слышались легкими перышками, такими же нежными и невесомыми.