— Я повинуюсь своей магии, а она сейчас настойчиво нашёптывает мне, чтобы я помогла тебе в этом деле, — ответила Адамина, замолчав.

Я на это кивнула, принимая объяснения. Не совсем понятно, что всё это значит. Хотя, тьма ведь тоже живая, мало ли что там за магия у ведьмы. Может, и правда, чего-нибудь шепчет.

— Принесите, я почитаю, — сказала, снова немного пошевелившись.

В этот момент дверь в комнату открылась, и вошёл Алан, который тут же цепко осмотрел меня. Я видела, как на мгновение его глаза сверкнули старательно скрытым облегчением и радостью.

Улыбнулась, ощущая, как сердце забилось быстрее. Я соскучилась. После того, как неожиданная беременность приковала меня к кровати, прошло чуть больше месяца, и муж меня не касался даже пальцем. Это расстраивало. Конечно, на занятия любовью меня сейчас вряд ли бы хватило, но вот получить небольшой поцелуй я была твердо намерена.

Поджав губы, стирая этим улыбку, отвернулась, сделав вид, что смертельно обиделась.

Алан, между тем, прошел и сел в кресло, в котором он обычно сидел, когда навещал меня. Адамина тут же привычно заворчала. Я и сама сейчас отчетливо ощутила, что стоило мужу войти в комнату, как в ней словно стало прохладнее. Надо же, я стала чувствительнее? Покосилась на стопку книг на тумбочке. Ничего сложного Адамина читать мне не давала, да и пользоваться магией, которая у меня всё же была, мне никто не разрешал, но, видимо, что-то стало получатся у меня неосознанно. Еще немного и я начну плести вдовьи плети или же нити Арахны. Заклинания черной магии.

— Ты чем-то на меня обижена? — тихо спросил Алан, а я, чуть подумав, кивнула, продолжая смотреть куда угодно, но не на него. — И чем же?

— Сначала расскажите, как дела снаружи, — ответила чопорно и до зубного скрежета вежливо. Я и так обычно не блистала фамильярностью, но сейчас со стороны, уверена, походила на старую английскую леди, которая до зубного скрежета чтит древние традиции и хорошее воспитание.

Алан посверлил меня взглядом еще минут пять, а потом тяжело вздохнул, откидывая на спинку кресла. Позади него тут же всколыхнулась тьма, и я увидела очертания Абсолона. Сразу же вспомнился его облик в моём видении.

— Принц очнулся недавно, ты и сама это знаешь. Но пока что он дезориентирован и толком не понимает, что происходит. Император тоже начал подавать все признаки того, что не за горами его пробуждение. Нам удалось сохранить в секрете их природу. Кланы бурлят, но никто не хочет войны. Все понимают, что королевства вокруг империи с удовольствием тут же бросятся рвать нас на части, стоит нам только подумать о том, чтобы ввязаться в междоусобицу. Люди из отдела сыска и так почти не спят. Империю наводнили шпионы, которые едва не заглядывают в окна клановых домов. Шаткую ситуацию удаётся удержать в равновесии. Больше всего мутит воду светлый клан, но остальные понимают, чем всё это может обернуться. Выгода от войны может быть только у светлого клана. Лекари и церковники всегда нужны людям. Они это понимают. Если война и разразится, то кланы, так или иначе, будут стараться защитить лекарей. Умирать никому не хочется. Но я надеюсь, что император очнется до того, как ситуацию усугубится еще больше.

Пока Алан говорил, я рассматривала его, замечая, что муж очень устал. Темные круги под глазами, нахмуренные брови, опущенные уголки напряженных губ.

Вытянув руки вперед, неловко улыбнулась.

— Один поцелуй.

— Эволет, — не хуже змеи прошипела Адамина, сверкая в нашу сторону гневным взглядом.

— Он уже может, — сказала упрямо, поджимая губы. — Правда? На один поцелуй вас ведь хватит?

Глаза Алана тут же вспыхнули алчным блеском, который муж мой попытался подавить. Правда, безуспешно. Я все равно видела, как он осматривает меня, при этом явно желая подойти ближе.

— Я думаю… — он осекся, прикрывая глаза и шумно втягивая носом воздух, — что смогу.

Я улыбнулась, победно глянув на Адамину. Ведьма окинула Алана таким взглядом, что даже мне стало страшновато.

— Пятнадцать секунд. Больше нельзя. Я вижу, что ты берешь под контроль эту свою особенность, но пока что ты не способен на большее, — прошипела ведьма, нахохлившись. Сейчас она, как никогда раньше напоминала злобную кошку, охраняющую своих котят. И пусть я не была ее котенком, но мне была приятна такая ее забота.

Алан, словно его подбросило, вскочил на ноги, подлетел ко мне и, не теряя времени, впился поцелуем в губы. От удовольствия, прокатившегося тут же по телу, я невольно застонала, размыкая губы. Муж вздрогнул, а потом ворвался языком в рот.

Поцелуй был напористым, требовательным, мокрым и властным. Я потерялась в пространстве, понимая, насколько сильно скучала по его губам.

Вот только стоило мне поднять руки, чтобы обнять Алана, как все прекратилось. Открыв глаза, я посмотрела на мужа. Алан как-то странно вздрогнул, а потом буквально отскочил от кровати, тяжело дыша при этом.