Крутанувшись, я взяла нужную книгу и вместе с ней вышла из библиотеки. В кабинете я уместилась в кресле и продолжила свои пояснения, методично пролистывая странички:

— Книжные миры — миры особые. Они оживают, когда о них читают. Становятся объемными и почти настоящими, когда читатель погружается в историю, сопереживает персонажам. Но стоит книгу отложить, как образы постепенно истончаются. Блекнут краски, забываются детали. — Я вздохнула, даже немного жалея рыдавшую на весь дом Клубничку. — Постепенно книжный мир возвращается обратно в книгу, оставляет читателя. Или читатель оставляет этот мир.

— Хочешь сказать, — задумчиво произнес Мэй, — что наша дева через какое-то время полностью исчезнет?

— Именно. У меня дома все происходило лишь в фантазии, а здесь ожило и воплотилось. Но принцип похожий, — ответила я. — Если история не очень понравилась или осталась недочитанной, то и забывается она быстрее. А если герои и мир впечатлили, то они еще долго будут жить рядом с тобой, как добрые друзья.

— А кот и девушка стали исчезать первыми, потому что их первых ты встретила на страницах книги? — догадался Шарад.

— Да, так и есть, — кивнула я и развернула к ним книгу. — Смотрите. Вы не можете прочесть, но это, в общем-то, и не нужно. Прежде вот здесь были пустые строки. Пропали все моменты, которые касались кота. Описание, повадки… — Я переворачивала страницы, демонстрируя заполненные словами абзацы. — Теперь же книга выглядит нормально.

— Нужно как-то проверить эту теорию, — предложил Мэй.

— Я прочту немного о коте, — решила я. — Если утром у него будет нормальный хвост, значит, я все поняла правильно.

— А с этой что делать будем? — вздрогнув, спросил Мэй, когда с кухни донеслись трубные звуки прочищаемого носа.

— Нужно ее как-то успокоить, — промычал Шарад.

Мы с Мэем тут же с намеком на него уставились.

— Не дождешься, — персонально мне ответила блондинистая зараза.

— Тебе жалко, что ли? — проныла я, стараясь не показывать, как мне нравится реакция Шарада на Клубничку.

— Ты ее сюда вытащила, ты ее и утешай, — ответил он и хмуро сложил руки на груди.

— Эх… Я не против, — простонала я, — но на эту дуру совершенно не действует моя магия. А если я опять выкрикну ее полное имя, у меня язык в узел завяжется.

— Может, ей каких-нибудь успокоительных травок намешать? — с сомнением предложил Мэй.

— И где я их тебе среди ночи возьму? — в тон ему спросила я, поднимаясь и крадучись пройдя вдоль по коридору.

На кухне Клубничка восседала на табуретке ровно посередине комнаты, а мужчины с удивительной стойкостью ворковали над ней, предлагая чай, бутерброды и мои шоколадные ягоды.

— Ух… Скорей бы они вернулись в свою книжку, — прошипела я. — На них же еды не напасешься! Трескают и трескают. Даже то, что брать не велено.

Мэй согласно вздохнул, как никто понимая мою боль.

— А эта комната всегда была открыта? — внезапно спросил Шарад.

Я обернулась и удивленно охнула. Дверь рядом с библиотечной всегда была закрыта, но сейчас я отчетливо видела темную полоску между дверью и дверной коробкой.

Подойдя ближе, я нерешительно взялась за ручку и осторожно толкнула створку, заранее готовясь к любому исходу. Но дверь легко поддалась, явив черный провал, в котором невозможно было что-либо рассмотреть.

— И что это? — спросил Мэй, явно не в состоянии хоть пару секунд подержать язык за зубами.

Дрожащей ладонью проведя по стене с той стороны, я нащупала знакомую ручку и повернула ее, зажигая лампы внутри комнаты.

— И как только тут все это помещается! — присвистнул Мэй.

И было с чего. Простенок между дверями в этом коридоре составлял едва ли пару метров, но внутри комнаты были гораздо больше, чем на первый взгляд. Как и библиотека, эта комната представляла собой самый настоящий зал, площадью не меньше сотни квадратных метров. И здесь тоже стояли стеллажи. И даже окно было таким же, с причудливым витражом. Но на полках обнаружились не книги, а всевозможные вещи, от чего я на миг почувствовала себя в хранилище при тетином магазинчике.

— Это… — не находя слов, пробормотала я и вошла внутрь. — Это…

Я медленно прошла по первому проходу, рассматривая то, что лежало на полках. Тут не было какой-то системы. Все оказалось свалено кое-как. Карандаши, тюбики помады, денежные купюры, кошельки, резинки с запутавшимися в них волосками, зонтики, целые чемоданы, одинокие ботинки, початые коробочки и баночки лекарств, украшения от самых простеньких, пластиковых, до золотых валялись в одной куче, будто сюда их принес не человек, а какая-то стихия.

— Это… — промямлила я, — похоже на внутренности дамской сумочки… Нет, это… Это зал потерянных вещей!

Да, теперь все стало на место.