— Ты не Мэри Поппинс, — проворчал Вася и сильнее в меня вжался. — У тебя даже зонтика нету!

— Ну и что, что не она? — спросила я и пожала плечами. — Мы с тобой следуем за ветром. На мой взгляд, вполне подходит к случаю.

Вид внизу вновь стремительно сменился, явив кипящий жизнью восточный город, очень похожий на иллюстрацию из детской книжки про умную сказочницу: сияли купола, гомонил необъятный рынок, в маленьких двориках богатых господ на кушетках возлежали красавицы в окружении слуг и подносов вкусностей. По дороге из города двигались караваны из верблюдов и лошадей.

Я с сожалением втянула напоенный ароматами сладкого и острого воздух и проводила сказочный бело-сине-золотой город взглядом. Но ветер не стих, не опустил меня на запруженные людьми улочки, не дал насладиться золотистыми, пропитанными маслом и сиропом булочками и медовыми лепешками, не дал испить горячего чаю и послушать одну из тысячи сказок.

— Домой хочу, — сказала я, когда стало окончательно ясно, что ветер не собирается утихать. — Домой, к Шараду. Ветер, ты слышишь?

Тепло восточных краев резко сменилось сыростью, и мы влетели под каменные своды. Сквозь многочисленные арки внизу и по широкой галерее, над которой мы летели, мерно текла темная вода. Сквозь нее просвечивали черные и белые квадраты пола. Но это не смущало длинные гребные суда, двигавшиеся на струящийся в конце галереи свет. Мы оказались у прохода раньше гребцов, даже не обративших на нас с Васей внимания, но увидеть, что же притаилось вне колоссального строения, не успели — картинка вновь сменилась.

Теперь мы летели вдоль петлявшей среди холмов реки. Небо в этом месте заволокло грозовыми тучами, и лишь в одном месте виднелся просвет, сквозь который вниз били яркие белые лучи, вызолачивая и оживляя массивную статую дракона. Каменный гигант своим длинным змеиным телом обвивал небольшой высокий замок. Хвост дракона переходил в каменный остров, преграждавший реке путь к морю. Своими провалами-глазницами дракон смотрел на залив, со всех сторон окруженный горами.

Просвет в тучах раздался, лучи пронзили воду у самого берега и склон горы, покрытый лесом, а потом ветер, вместе с которым мы сюда прибыли, впился в тучи, сильнее их вспенивая.

— Сейчас ливанет, — уверенно заявила я, и всего через пару секунд мне на нос упала первая капля. — Черт!

Нас с Васей жестко швырнуло вниз, желудок и сердце на миг поменялись местами, а в голове стало пусто и гулко. Замирая от страха, я смотрела на приближающуюся землю, на острые камни, на деревья, кое-где нависавшие над самой водой. Но потом нас с кроликом вновь подкинуло вверх и, протащив в каком-то метре над руслом реки, шмякнуло в воду.

— Ай! — вынырнув и замолотив руками, вскрикнула я. — А-а-а!

Уронило нас не у берега, но река, хоть и быстрая, оказалась неглубокой, так что, когда мне удалось нащупать дно и встать, вода доходила лишь до груди. Оглядевшись и выловив промокшего до последней искусственной шерстинки кролика, я медленно побрела вброд на другую сторону, решив, что замок, хоть и причудливый, куда лучше леса.

— Черт! Черт! Черт! — то и дело вскрикивала я, оскальзываясь на иле и сильнее сжимая Васю. Кроль помалкивал, лишь тихо булькал и шевелил обвисшими ушами. — Нет, я рада, что мы свалились не на камни, но… Черт! Почему мне так не везет? Почему? Всегда думала, что ужасно невезучая. Но на деле весь мой запас невезучести притаился вне родного мира и тут, в этих дебрях многомирских, проблемы высыпались мне на голову, как из мешка. Черт! Черт! Черт!

На другой берег я выбралась настолько грязной и уставшей, что, несмотря на начавшийся ливень, просто повалилась на траву и со стоном выдохнула. В ботинках не просто хлюпало — в них точно забрались какие-то речные обитатели, потому что я ощущала шевеление под пальцами на одной ноге и побулькивание в голенище — на второй. Джинсы собрали на себя добрую половину ила и тины со дна реки, как и кофта. На волосы налипли веточки. Но ни снять обувь, ни даже как-то отреагировать на внезапных поселенцев сил не было. Я просто лежала и сквозь прищуренные веки смотрела на дождь. На вкус вода была чуть горькой, но не холодной.

— Дорочка, — тяжело подтянув себя по траве к моему плечу, позвал зеленый зубастик, — ты как?

— Жива, — без сомнений констатировала я.

Я осмотрела его и едва не засмеялась. Вася из зеленого кролика превратился в маленькую и страшненькую помесь кикиморы и жабы: шерсть не просто намокла и потемнела, а казалась темно-бурой от ила и глины; уши закрутились вокруг какой-то ветки, а в пасти застряло столько мусора, что ласточки из этого строительного материала смогли бы свить гнездо.

— Я буду звать тебя лягушкой-путешественницей, — усмехнулась я и тяжело приподнялась. — Нет, лягухом! Ты же у нас мальчик.

— Дор…

— Да, мы влипли, — перебила я его. — Я и без тебя знаю. Но прямо сейчас неплохо бы смыть с себя хоть часть грязи и найти укрытие.