Над ней никто не издевался. Но за то, что пережила ее сестренка, она эту гадину в рясе в порошок изотрет! В стиральный! И использует по назначению!

- Доброе утро, матушка Эралин. Благословите.

Вставать из-за стола она даже и не подумала. И ручку целовать, и к четкам приникать.

Вот еще не хватало!

Может эта преподобная маман нос вытирала! Или попу чесала. Перебьется.

Рефлексы были вбиты в матушку капитально.

- Мир душе твоей, дочь моя.

- Аэссе, - отозвалась Матильда. - Рада видеть вас, матушка Эралин.

Звучало это весьма издевательски. Но настоятельница даже не сбилась с шага. Вот ведь... слоновья кавалерия!

- Надеюсь, вы простите, что принимаю вас практически одна? Маменька приболела, а мой... - более, чем красноречивая заминка, - гхм! Ее брат рядом с ней.

Заминку матушка Эралин отметила. Но с настроя не сбилась. Ничего, все еще впереди.

- Мария-Элена, я получила твое письмо!

Заявление не требовало ответа, Матильда и не стала отвечать. Вместо этого она посмотрела на Ровену.

- Госпожа Сирт, вы не распорядитесь? Матушка, вам вина?

- Нет, благодарю.

- Матушке Эралин - красного вина. Нам с вами воды. И пусть подадут что-нибудь сладенькое, для матушки. Или может, позавтракаете?

Матушка Эралин сбилась с настроя, хлопнула ресницами.

- Я не голодна. И надеюсь, ты мне все объяснишь?

- Что не так, матушка?

- Это действительно писала ты?

Листок спланировал прямо на стол перед Марией-Эленой. Матильда пробежала глазами по строчкам. Да, это было не послание запорожцев турецкому султану, но написано было доходчиво и четко. Что она и зачитала вслух, к немалому удовольствию графа Ардонского.

Матушка Эралин.

Благодарю за вашу заботу.

Надеюсь, вы помолитесь за меня, моего супруга и моих будущих детей. О большем вас просить я права не имею.

Мария-Элена, герцогесса Домбрийская.

 - Да, это мое письмо. С ним что-то не так?

Матушка Эралин замялась. Не орать же во всеуслышание: 'Ты не могла такого написать!' Или 'Вранье, все вранье!!!'.

- Мне показалась незнакомой рука, - вывернулась настоятельница.

- Мне надо написать что-нибудь для сравнения? С удовольствием. Хотите, перепишу для вас пару-тройку стихов? Вы любите Амбросия Истанского? Или подыскать что-то поблагодушнее?

Амбросий вообще-то писал любовную лирику. Эротику в стихах, воспевая белые полушария и алые  розы. Но такими мелочами тетку было не пронять.

- Мария-Элена, ты знаешь, что я всегда была твоим искренним другом.

- Что вы, матушка! Я и думать не могла о такой чести! Вы стали для меня больше, чем другом - вы мне мать заменили!

Пафоса в голосе Матильды было столько, что граф Ардонский за ширмой поспешно зажал себе рот. Только бы не рассмеяться. Только бы не рассмеяться!

Настоятельница легко перемахнула через иронию.

- Поэтому ты можешь рассказать мне все.

- Вообще все? - округлила глаза Матильда. - Матушка, я... стесняюсь!

- Дитя мое, от меня ты можешь ничего не скрывать.

- Матушка, вы уверены?

Настоятельница сдвинула брови.

Малены в глубине души затрепетала. Матильда ухмыльнулась.

- Если вы настаиваете,  хотя я,  право,  смущаюсь говорить о таком. Матушка, а почему вы нам никогда не рассказывали, чего мужчины хотят от женщин?

Матушка Эралин форменным образом остолбенела. Даже рот приоткрыла.

 - Матильда! - взвилась Мария-Элена.

- А что? Приданого они хотят, приданого, не отвлекай, - отгавкнулась от подруги Матильда, и перешла в атаку. Уже вслух.

- Вы же понимаете, что за стенами нашего монастыря большой и взрослый мир. И в нем ходят мужчины, и у всех есть желания, потребности... а вы молчали. Матушка - за что?

За время прочувствованной речи настоятельница опомнилась.

- Ты в чем-то меня обвиняешь, дитя мое?

- Матушка Эралин, какие обвинения могут быть между родственниками? - Матильда мило улыбнулась. - Но если бы вы нас подготовили в монастыре... ну хоть про птичек рассказали, про пчелок, было бы намного легче привыкнуть к семейной жизни.

Настоятельница помотала головой, уже окончательно ничего не понимая.

- При чем тут птички и пчелки?

В Ромее таких выражений не употребляли. Даже и в голову не приходило.

- Теперь уж и неважно, - Матильда зябко куталась в кружево. Заодно и руки закрывала,  чтобы не было видно запястий. - Так вы помолитесь за моего мужа и будущих детей?

Настоятельница скрипнула зубами,  истолковав намеки в нужном Малене ключе.

- Ты замужем? И кто же счастливый избранник?

Матильда улыбнулась.

- Матушка Эралин...

Хотел бы Лоран Рисойский подставиться больше - не получилось. Но именно в этот момент он вошел в кабинет.

- Мария-Элена, душа моя, у нас гости? Матушка, благословите.

- Мир душе твоей, сын мой.