Туалетная вода? Очень подходящее название, непонятно только, зачем ей людей поливать? Надо бы использовать по назначению, для туалета! И даже из-под ошалелого запаха химической розы пробивался аромат пота, чего-то кисловатого и неприятного.

Долго тетка не просидела.

- Это все потому, Мотенька, что ты старших не уважаешь.

Матильда помолчала.

Прасковья Петровна вдохновилась и продолжила.

- Мать свою ты прогнала, добрых советов слушать не хочешь, и высокомерия в тебе много. Ты бы, Мотенька, жила, как все порядочные девушки, и все бы хорошо было. Парня бы себе порядочного нашла, замуж вышла... слышишь?

Толстая лапища с несколькими золотыми кольцами легла на коленку Марии-Элены и чувствительно встряхнула.

Мария-Элена медленно подняла голову от планшета.

- Любезнейшая, вы ко мне обращаетесь?

Тетя Параша фыркнула.

- А то к кому ж?

- Тогда извольте запомнить, что меня зовут Матильда Германовна.

- Не доросла ты еще до Германовны.

- Тогда и до ваших мудростей я тоже не доросла.

Такими мелочами Прасковью Петровну было не смутить.

- А ты все же послушай! Чем по подворотням шалавиться...

Мария-Элена демонстративно вытащила из кармана телефон, выбрала режим диктофона и включила.

- Продолжайте, пожалуйста. Что вы мне хотели сказать о подворотнях?

- Выключи немедленно!

Мария-Элена чуть позлорадствовала.

Да, здесь вам не там, это не старые времена, когда можно было поливать оппонента грязью, а потом кричать: 'Люди добрые, да что ж это делается-то, я к нему со всей душой, а он сиротиночку изобидел!!!'. Сейчас все записывается, и широту души можно оценить в присутствии свидетелей.

- Вас что-то не устраивает, любезнейшая?

Тетя Параша надулась и отстранилась.

Законы она знала плохо, поэтому предпочла помолчать. А вдруг потом ее привлечь за что-то смогут?

По счастью, сидеть пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как из кабинета номер пять вышли люди, потом выглянула секретарша и вежливо пригласила:

- Кто следующий, на десять тридцать? Заходите!

Мария-Элена чуть замешкалась, и первой в кабинет, с грацией боевого слона, ринулась тетя Параша.

***

Внутри кабинет выглядел не слишком презентабельно.

Стены были окрашены в персиковый цвет, но мебель удручала.

Здоровущий стол для судьи был самым новым из имеющегося. Столик для секретаря был таким же престарелым и обшарпанным, как и мебель в коридорах, а стулья для клиентов заставили Матильду порадоваться, что платье - длинное. Иначе пришлось бы попрощаться с колготками.

Видимо, это беда районных судов - если их и финансируют, то по остаточному принципу.

Секретаршу Матильда разглядывала с профессиональным интересом.

Симпатичная девушка, с хорошо покрашенными и уложенными волосами, с длиннющими ногтями, с макияжем и в дорогой одежде. Да, Антону она бы больше подошла в приемную.

- Пфффф, - отозвалась Мария-Элена.

Матильда невольно улыбнулась. Подруга понимала, что не имеет права на ревность, в отношении Антона, и все равно ревновала и злилась. Но картинка-то на уровне? А какое там качество работы - еще большой вопрос.

- Встать, суд идет.

Вот уж никогда не ожидала Матильда услышать эту фразу. Но послушно встала. Они с Прасковьей Петровной выбрали места подальше друг от друга, и теперь та сверлила Матильду злым взглядом. А чего злиться-то?

Матильда бы сюда век не приходила, ей не оставили выбора.

Судьей оказалась симпатичная женщина лет сорока, полноватая, с темными волосами, уложенными в короткую модельную стрижку, в чем-то темном вроде мантии.

Она опустилась за стол, кивнула секретарю - и та отмерла.

- Прошу всех сесть.

И уткнулась в бумаги.

Судья посмотрела на Матильду, на Прасковью Петровну, чуть менее одобрительно.

- Добрый день. Ленинским районным судом рассматривается гражданское дело по иску Домашкиной Марии Ивановны к Домашкиной Матильде Германовне о признании недействительным...*

*- уважаемые читатели, чтобы не превращать книгу в протокол судебного заседания я урежу юридическую часть. Не имею ничего против юристов, но специфическая терминология, которой они пользуются, не всегда уместна в художественной литературе. Прим. авт.

Матильда внимательно слушала.

Судья объясняла.

Процитировала статью, огласила состав суда, разъяснила права и обязанности обеих сторон, предусмотренные законом, спросила про отвод, но тут обе стороны единогласно отказались - никто не имел ничего против судьи, спросила про представителей, и тут началось самое интересное.

По доверенности, Прасковья Петровна была законным представителем Марии Домашкиной. Та, в настоящее время не могла приехать, и выдала бумагу Параше.