Самочувствие - хм... паршивое.

Настроение, перспективы и вид на жизнь - все на ту же букву 'Хэ'.

Но идти надо.

Даже больше того, командир не просто должен идти, он должен идти первым. И всем видом показывать, что мы тут сейчас все разнесем к шервулям!

Так Рид и поступал.

Как это - двигаться по бездорожью, с телегами, с обозом, с баллистами, с ранеными, следить, чтобы никто не отстал...

Рида хватало ровно на одну мысль.

Вперед!!!

С руганью, с шипением сквозь зубы, со стоном, с кровью - отряд двигался к Дорану.

Пропажу Романа Ифринского со товарищи заметили далеко не сразу, примерно на третьем часу, когда уже начало светлеть. Заметил Стивен Варраст, и подошел с этим докладом к командиру.

Рид выслушал, задумался на пару минут - и махнул рукой.

- Ну и... шервуль с ним, с Ифринским!

А что еще он мог сказать?

Что может сделать горстка дезертиров? Да тупо попасться в лапы степнякам, вот в этом Рид даже ни минуты не сомневался. Он все отлично просчитывал.

Они ушли около трех часов ночи, может чуть раньше.

На рассвете степняки проснутся и начнут атаку. Отряда Торнейского на месте не обнаружится - что дальше?

Дальше они пустятся по следу.

И не надо тешить себя неоправданным надеждами. Выдадут им направление движения Рида, не выдадут... три сотни человек с обозом оставляют за собой такой след, по которому их не найдет только слепоглухонемой кретин. Степняков пять тысяч, стало быть десяток умных там найдется, и выследят Рида достаточно быстро.

И, горя жаждой мести, пустятся по следам аллодийцев.

Ну и...

Хенрик Эльтц отрядил два десятка человек на устройство ловушек. Пусть преследователи получат удовольствие, добивая раненых лошадей и теряя людей. Колышки, заостренные с двух концов, ежи, еще в Равеле склепанные чуть не на коленке из четырех гвоздей, веревки...

И богатая фантазия людей, которые очень хотят жить.

Еще в плюс Риду пойдет количество степняков.

Пять тысяч нерегулярной армии, из которых кто-то вырвется вперед, кто-то отстанет, и в любом случае, быстро они не соберутся. Так что баллисты везли позади, и ждали момента. Равно как и арбалетчики поделились на две части - одна впереди, вторая позади отряда.

Шаг.

И еще один шаг.

Усталость сводит мышцы чуть ли не судорогой, в глаза словно песка насыпали, Рид не высыпался нормально с Равеля, перспективы самые веселые - отыграть хотя бы еще дня три и помереть красиво...

Что-то подсказывало маркизу, что к моменту умирания ему будет горячо и глубоко плевать на всех степняков мира. Вполне возможно, что его даже на казнь не добудятся, или он заснет на виселице.

Уж точно - на том свете выспится.

И еще шаг...

- Не спать, тетери! Чего пригорюнились? Мы еще живы!!!

Да.

Пока мы еще живы.

***

На шестом часу марша отряд маркиза дошел до такой степени отупения, что на выскочивший из-за кустов разъезд степняков даже не сильно прореагировал.

Вылетели тут с десяток дураков!

Степняки даже сделать ничего не успели. Ни удрать, ни напасть...

Судя по всему, они ехали, переговаривались, шумели, и совершенно не ожидали наткнуться здесь и сейчас на чужой вражеский авангард.

Арбалетчики просто сделали из них ежиков.

Последний степняк, который пытался удрать, унесся в неизвестность, забрав с собой три стрелы - две в грудь, одна в голову. Жаль, конечно, стрелы...

Рид смотрел степняков, которые остались лежать на земле.

Мальчишки.

Лет по пятнадцать-шестнадцать, из тех, кого берут с собой в набег старшие, чтобы сын или брат попробовал крови. Чтобы научился убивать, показал свою удаль, чтобы...

Этим соплякам уже не стать воинами.

Риду их даже не было жалко. Плевать! Маркиза волновало другое.

- Станс!

Грейвс примчался немедленно, насколько раны позволяли.

- Распорядись, пусть твои люди идут впереди. В бой не вступать, при обнаружении степняков - отступать и докладывать. Нас и так мало...

Станс кивнул.

Ну да, кому, как не разведчикам этим заниматься.

***

Кал-ран Мурсун ругался. А что ему еще оставалось?

Время перевалило за полдень, а все, что ему пока удалось - это отправить по следам Торнейского несколько сотен всадников. Остальные же...

Они, конечно, собирались.

Но сперва молитва, потом кони, потом завтрак, да и собраться время нужно, так что негодяй маркиз отыграл себе уже часов восемь, как бы не больше.

Знай Мурсун, что примерно на это Рид и рассчитывал, ругался бы он втрое.

Письмо от кагана стало еще одной соломинкой на шею верблюда.