Я подвинулась к самому краю кровати и неуверенно встала. Последовало легкое головокружение, тошнота, слабость в ногах, но все было терпимо – грохнуться на пол не должна. Качнулась из стороны в сторону, подняла глаза на шатена, получила от него в ответ восхищенный взгляд и облегченно улыбнулась. Потом попыталась, сопоставив, определить свой рост: приблизительно метр семьдесят, не меньше, потому что голову я задрала, а его «длину» под два метра я прикинула, пока лежала в кровати.

Обернувшись к таким же двухметровым блондинам, по-прежнему чем-то недовольным, сама скривилась и мысленно обозвала их сушеными воблами. Может, и еще что-нибудь придумала бы нелестное, но увидела за ними зеркало, от пола до потолка. Пошатываясь, поплелась к нему, чувствуя с каждым шагом, что все больше и больше срастаюсь с телом, привыкаю, как к родному. С трепетом в душе взглянула на отражение – и оцепенела от счастья и зависти к самой себе. Спасибо вам, дорогие мои пятнышки, что не обманули и такой подарочек сделали! Даже дыхание перехватило от восторга!

На меня смотрела высокая, стройная, изящная девушка не старше двадцати лет с округлой высокой грудью и тонкой талией. Королева красоты! По плечам и спине волной разметались пламенного цвета волосы. Огромные глаза, зеленые, как молодая листва, омытая дождем, обрамленные густыми ресницами и бровями с красноватым отливом. Прямой тонкий нос и мягкие, четко очерченные, слегка припухлые губы ярко-малинового цвета. И уж совсем очаровали выглядывающие из-под красной копны волос небольшие, с острыми кончиками ушки, не то что у этих злющих вобл.

Придирчиво осмотрев новое лицо, я, наконец, облегченно подумала: «Слава богу, с внешним видом никаких неприятных сюрпризов»! Я старалась сродниться с новым образом, настолько сильно отличающимся от прежнего, что, как ни искала, не могла найти ни единой знакомой черточки.

«Я – человек» умерла во взорвавшемся самолете, сейчас на меня смотрит «я – эльфийка».

И все-таки мне с трудом удавалось сдерживаться и не расплакаться от накатившего страха и отчаяния. Первый восторг прошел, уступив место внутренней пустоте и опасению потерять себя. Что теперь со мной будет? Как родители перенесут мою смерть? Оставалось только надеяться, что благодаря маминой беременности им будет легче пережить потерю.

«Пожалуйста, боги, ведь, я точно знаю, вы есть, помогите им в горе! – мысленно взывала к пятнышкам-облачкам, высшим сущностям. – А я сейчас могу только ждать и наблюдать, не в силах ничего изменить. Но сделаю все возможное и невозможное, чтобы не поддаться панике и найти свое место в этом мире! И любовь! Как обещала вам и самой себе».

На ногах я стояла уже твердо, довольно быстро привыкнув и к размерам нового тела, и ощущению себя в пространстве, поэтому более уверенно посмотрела в тревожном ожидании на эльфов. Они глядели на меня, а я на них. Как сказала героиня романа Моэма: «Не делай паузу без нужды, а уж если взяла ее – тяни сколько сможешь!» Вот и я осмелела и, чуть подняв бровь, молчала. Наконец шатен ткнул себя пальцем в грудь:

– Эл Галдор Доанодаэ!

Я повторила и получила в ответ довольный утвердительный кивок.

Он продолжил и, указав на самого злобного блондина, видимо, представил его мне:

– Эл Бельфалас Аундаэ!

Я снова повторила.

Галдор опять кивнул и показал на менее злобного блондина:

– Эл Ваньяр Аундаэ!

Ага, эти красавцы – родственники. По крайней мере, небольшое внешнее сходство имеется. Затем Галдор показал пальцем на меня и произнес:

– Эла Эленаль Аундаэ!

Я непроизвольно отрицательно покачала головой и сказала с нажимом:

– Елена Севастьянова!

Бельфалас, злобно и бешено сверкая глазами, подскочил ко мне и, тыкая пальцем мне в грудь, прошипел:

– Эла Эленаль Аундаэ!

Невольно отшатнувшись, я едва устояла на ногах. Хорошо, хорошо, ладно, я твоя родственница. Понимаю: заняла чужое тело, и тебя это бесит. Но я ведь не виновата. Вера в лучшее будущее сдулась как воздушный шарик. С сочувствием посмотрела ему в глаза, чем, похоже, еще больше разозлила. Пришлось, коротко кивнув, тихо согласиться:

– Эла Эленаль Аундаэ.

С тебя не убудет, Ленка, тем более Елена Севастьянова погибла, а на свет родилась Эленаль. Ну хорошо, хоть имена похожи, не надо долго привыкать. А то и так слишком много навалилось.

Отметив, что я согласилась, считай смирилась, Бельфалас успокоился и, повернувшись к Галдору, сказал что-то резкое, развернулся и, не взглянув на меня, вышел из комнаты. Ваньяр, наблюдавший за нами молча и презрительно скривив губы, тоже последовал за родственником.