Мне пришлось снова надеть надменную циничную маску и, подняв подбородок, смотреть на конюха свысока, чтобы, если пойдут какие-то слухи, не накликать на себя гнев родственников. Тот смутился, заметив, что я поймала его любопытный взгляд, и принялся суетливо седлать Росу. Я очень внимательно следила за его руками, подмечая малейшие детали: в будущем это тоже пригодится. Хитаеглир вывел лошадь из денника и повел ее к выходу, а я на деревянных ногах двинулась следом ни жива ни мертва, покрываясь испариной. А ну как свалюсь с лошади и сломаю шею! Может, родственнички специально подстроили подарок, чтобы от меня избавиться.

Выйдя на улицу, конюх остановил Росу и, повернувшись ко мне, выжидающе замер. В фильмах я видела, как садятся на лошадь, но вот сама этого никогда не делала. Я подошла к Росе и решила с ней сначала познакомиться, подлизаться. Медленно протянула руку к ее морде и, с трудом скрывая дрожь, ласково погладила между глазами, потом нос, холку и все время рассказывала ей о том, какая она красивая. Лошадь одобрительно косила глазом в мою сторону и, перебирая губами, пофыркивала.

После знакомства с белой красавицей, я увидела у Хитаеглира довольную улыбку. Подошла к седлу сбоку и недолго помялась в нерешительности, а потом схватилась за луку, вставила левую ногу в стремя, оттолкнулась и взлетела в седло, перекинув правую ногу на другую сторону. Ура, получилось! Усевшись, незаметно перевела дыхание. Слава Богу, моторная память сработала, и она не подвела новую хозяйку. Более того, я отпустила разум и доверилась телу, которое расслабилось и, надеюсь, приняло правильную позу.

Конюх начал давать мне советы, водя Росу по кругу, и уже скоро она перешла на рысь. С горем пополам мне удалось проникнуться ритмом движения лошади. Через час я чувствовала себя старой разбитой клячей, да и выглядела, наверняка, как мокрая мышь. Распорядилась прекратить урок и, перекинув ногу, спрыгнула и чуть не упала. На ногах удержалась благодаря стоявшей рядом умнице Росе, повернулась и, кивнув Хитаеглиру, пошла домой.

После обеда я вернулась в библиотеку читать книгу о травах Лайвоса – пригодится для лечения и чтобы элементарно не отравиться. Как много всего в этом мире, о чем я не знаю! Как же я буду справляться с проблемами в одиночестве?!

Вечером того же дня отец неожиданно передал через прислугу приглашение на ужин. Разодевшись по такому случаю, я оглядывала себя в зеркале, стараясь убедиться, что выгляжу вполне достойно и сообразно этикету, который в меня усердно вдалбливал Галдор. С колотящимся от страха сердцем спустилась вниз и прошла в столовую. За обеденным столом я увидела Бельфаласа, Ваньяра, Галдора и еще одного мужчину, который сидел ко мне спиной. Я невольно залюбовалась его черными смоляными волосами, свободной волной стекающими по широкой спине. Бельфалас быстро оценил мой наряд и было видно, что он расслабился. Ваньяр, склонив голову набок, с легким интересом наблюдал за мной и гостем, который обернулся ко мне и плавно встал из-за стола.

Очередной прекрасный эльф с мраморно-светлой кожей, черными, глубоко посаженными огромными глазами, тонким носом с широкими крыльями, и подрагивающими в чуть заметной улыбке малиновыми губами. Мужчина моей мечты! Нет, мечта любой женщины! Я стояла, затаив дыхание, и млела от восторга. Потрясающий воображение образец мужской красоты.

Мечта, заметив интерес к своей персоне, снисходительно улыбнулся и окинул меня чересчур собственническим взглядом, словно кобылу на рынке. Или свиноматку? Пришедшее на ум сравнение окатило меня волной страха и лучше холодной воды привело в порядок разум, вернув на место здравый смысл. Никаких восторгов! Я кривовато улыбнулась самодовольному, уверенному в своей неотразимости гостю. И он теперь взирал на меня с удивлением и любопытством, в отличие от отца, который сидел весь недовольный. Отвернувшись от жгучего брюнета, я посмотрела на него, ожидая, когда нас представят.

– Познакомься, Эленаль, это твой жених эл Бэор Сарендаэ! После посвящения мы объявим о вашем обручении, да и со свадьбой медлить не будем, – в голосе отца звучало нескрываемое раздражение.

Вместо того чтобы сделать изящный реверанс, я демонстративно удивленно приподняла бровь и открыла было рот, но меня остановил жесткий взгляд отца. Затем он резко опустил на столешницу ладонь и заявил:

– Я все решил, и ты сделаешь, как я сказал! Ты свободна, поужинаешь у себя.

Я отметила удивленный взгляд Бэора, которому не предоставили возможность сказать мне хоть слово вопреки хваленому эльфийскому этикету, и, сжав кулаки от злости, резко развернулась и вышла вон. К себе в комнату я едва ли не бежала, глотая слезы. Снова! За что? Что я им сделала? Ведь я не виновата! Но с ужасом понимала – если бы не подслушала тот злосчастный разговор, то, скорее всего, купилась бы на красивую внешность Бэора, ведь так хотелось почувствовать себя женщиной. Любимой, желанной женщиной, а не инкубатором.