– Юли-и-я-я! – он довольно улыбнулся и блеснул белесыми глазами, если так можно выразиться. – Нас боятся заслуженно, это не оскорбительно. Скорее, забавно! Так было всегда, но не до такой степени, словно проклятие дрийя заразно, а мы – ходячая смерть.

– А поподробнее не можете рассказать, Шервисс, пока нам готовят еду? – попросила я. – Раз я одна из вас, то должна узнать, и чем раньше, тем лучше.

Мой неизменный и словоохотливый собеседник кивнул.

– Когда проклятие вступило в силу, сначала не было большого беспокойства. И только спустя несколько десятков лет, когда у дрийя больше не родилось ни одного младенца, началась паника, а потом – поиски решения проблемы. Точнее, Совет думал, как избавиться от проклятия. Главный виновник этого несчастья – наш предыдущий правитель – нашел, наконец, текст проклятия, попорченный в пылу гнева на брошенную им любовницу. Началось его изучение, вернее, расшифровка второй части, где описывалось, как снять проклятие.

Рассказ звучал бы волшебной сказкой, если бы я не знала, что случившееся с главными героями – правда. Горькая и суровая. А Шервисс, пристально глядя почему-то на Тервишесса, продолжил повествование:

– Совет подошел к решению без затей, буквально исполнив строчки, где говорится, что слабый силе покорится и в пламени сгорит. Наша армия прошлась огненной волной по землям людей, гномов и даже эльфов, сжигая все на своем пути. Но это не принесло результата, и наши маги сказали, что призрачный купол проклятья держится над землями дрийя. Дальше мы пытались уйти с наших земель из-под этого купола, но он разбивался на тысячи мелких, преследуя каждого дрийя. Прошло еще столетие, и среди нас началась смута и мелкие раздоры, приводящие к гибели мужчин и даже женщин. Чтобы прекратить беспорядки и попробовать другое решение проблемы, Соурвасс II передал корону своему сыну Терионссу, тоже согласно одной из строчек проклятия. Терионсс решился на крайние меры. Сначала спалил сердце дрийя – Дворец Правителя. А через тридцать лет, отстроив его заново, сгорел сам, чтобы ценой собственной жизни спасти народ. За ним последовала и его пара, мать последнего рожденного младенца. Корона снова перешла Соурвассу II, который правил еще десяток лет, а потом, проклинаемый дрийя, передал ее своему внуку Тервишессу. Сам бывший правитель бесследно исчез в драконьих горах. Его поиски продолжаются.

Я слушала краткую версию событий и в ярких красках представляла страх, гнев и боль жителей моего нового мира, так или иначе пострадавших от дрийя, отчаяние самих дрийя, прекрасно понимавших, что конец близок. Слушала и поглядывала на Тервишесса. С каждым словом Шервисса он темнел и, кажется, к концу истории ушел в себя. Силы небесные, какой ужас! Я хрипло спросила, глядя на Тервишесса, с трудом сдерживая слезы:

– Ты новый правитель дрийя? Тот самый внук, принявший жуткое наследство? И тебе семьсот лет?

Яростно, хищно раздувая ноздри, он прорычал, обливая холодом и пряча в глазах дикую боль и одиночество:

– Да, я новый правитель дрийя! Тот самый внук проклятого всеми повелителя! Дважды проклятого. О судьбе моего деда ничего неизвестно. И я живу на этом свете уже семьсот один год.

Мысленно присвистнув, я прикинула, сколько это в человеческих жизнях, потом тяжело вздохнула и неуверенно положила ладонь на его каменное предплечье. Он вздрогнул, но продолжал сверлить меня мертвым взглядом.

– Мне Арвен рассказал эту печальную историю, только с другой стороны. Сказал, что Даирс – проклявшая вас драконица – отдала свою жизнь и душу для воплощения проклятия в жизнь. Но она так сильно любила твоего деда, что сделала решение проблемы довольно легким. Несчастная хотела научить вас чувствовать, любить и быть ответственными за тех, кого вы приручаете. Арвен рассказал, как Соурвасс пришел к ним и умолял помочь его народу избавиться от проклятия. Предложил себя взамен! Не боялся смерти и просил рожденное пламя у драконов. Но слишком обозленные потерей своей самки они сожгли его заживо, а пепел развеяли по ветру, чтобы подвергнуть забвению.

Шервисс привстал и, грозно нависнув над столом, прошипел:

– Да кому ты веришь? Проклятой ящерице, рожденной в одном помете с этой мстительной сукой. Они никогда не говорят правды. Никому!

Я сжалась от страха и снова обвила хвостом ноги Тервишесса. Он встал и, загораживая меня собой, тихо сказал, но будто гвоздь в крышку гроба забил:

– Замолчи! Сядь на место!

Шервисс сел и, тяжело вздохнув, виновато понурился:

– Прости, Юлия, не сдержался. Как всегда подвел буйный темперамент. Но дракону не верь никогда!

Тервишесс тоже уселся и молча сверлил глазами стол, пока я не выдержала: