Он взял мою ладонь в сильные черные руки и поцеловал ее, невольно вызвав этим в моем теле дрожь. Похоже, с целомудрием я затянула… Эльф так же медленно поднялся, отряхнул колени и добавил уже наставительным тоном, как ни в чем не бывало:

– Но советую такими милостями больше не разбрасываться! И не одаривать кого ни попадя!

Я в ступоре посмотрела на него, а потом во весь голос расхохоталась, утирая текущие слезы. Вслед за мной засмеялись все остальные. Лишь Ксион, Сиурей и Харель укоризненно качали головами, глядя, как мы дружно покатываемся со смеху. Всхлипывая, я похвалила:

– Знаете, Харель, с вами я не прогадала! Вы в полной мере достойны своего шаури! И рада, что именно я это разглядела!

Мансель успокоился и пожал плечами:

– Дело в том, что только истинный Повелитель, кого приняла Пресветлая Алоис, имеет право возвысить род и подарить шаури! А Сиаларель исчез более двух тысяч лет назад, и до сих пор неизвестно почему. Мой отец занял его место лишь спустя три сотни лет из-за возникших раздоров за Светлый Трон и межродовых войн. Он один смог всех объединить, прекратить войну и привести наш народ к миру, но возвысить чей-то род может только истинный… Повелитель!

Я посуровела, полностью осознав, какое на меня свалилось обязательство! Править сама я точно не буду, да и не в силах, как правильно заметил Делиаль, сохранить и удержать этот пресловутый трон, а вот подобрать короне истинного правителя могу попробовать. Пусть только Высшие подскажут, а еще лучше – покажут пальцем, чтобы нечаянно не ошиблась!

– Может, поужинаем? А? – спросила я, прервав откровения принца, чтобы окончательно не испортить себе настроение непрошеным грузом ответственности. Мне бы с текущей миссией разобраться.

Сиурей дернул своим носом-грушей и недовольно рассматривал нашу компанию. В конце концов все дружно занялись ночлегом и ужином. Пока мы с огромным удовольствием ели рыбу, я выяснила, что в этих горах, несмотря на прожорливых драконов, водится много вкусной живности, особенно в реках.

Мои летающие сородичи тщательно выбрали место для проживания и оберегают его от остальных существ. Здесь не селятся люди и другие расы, они лишь быстро проходят по узкой тропе, пересекающей ущелье и вьющейся между гор. В условленном месте оставляют пошлину за проезд по их территории, причем никто на границе с проверкой не стоит. Но если драконы заметят обоз или путника, а в условленном месте не будет положенной платы, на милосердие лучше не рассчитывать, поэтому все просто платят, и всё. В этих горах никогда не грабят и не убивают, разве что сами драконы наказывают обидчиков, потому что за любое преступление на их землях крылатые могут заживо содрать шкуру, а потом вывесить ее на границе в назидание остальным.

Мне рассказывали эти истории, а потом, вдруг вспоминая, кто я такая, на мгновение замолкали и бросали задумчивые взгляды. А я по крупицам собирала информацию о своих возможных родичах. Я еще не определилась с тем, как жить после выполнения миссии. Не знала, что буду делать, куда пойду и вообще. И это меня беспокоило! Еще как! Мне до отвращения надоела неопределенность, в которой я прожила последние пятнадцать лет и все-таки продолжаю жить сейчас, даже попав в другой мир или, как оказалось, вернувшись на родину моих родителей.

Кто я? Темная эльфийка, ненавидящая своего деда, который погубил мое детство и убил родителей из-за ненависти к своей почившей жене? Красная драконица, которая может только обрастать чешуей, не просто не умеет летать, но и боится этого до ужаса? Неудачница, женщина-человек, которая хочет жить в тепле любимых рук? Тепле, которого в сознательной жизни никогда не испытывала. Как же много у меня вопросов, мешающих спокойно жить и уверенно смотреть в будущее!

Я протянула руку к огню и наблюдала с восхищением и любовью, как пламя, словно живое, скользнуло к ладони, впиталось в кожу, разбежалось по венам, согревая изнутри и даря так необходимое телу и душе тепло.

А ночью мне снова снились золотые глаза, которые не отпускали, не давая отвернуться. Пару раз я просыпалась от ощущения, что моей щеки касается большая горячая ладонь, а потом нежно скользит, зарываясь в пламя моих волос. Я проснулась от этого второй раз, резко открыв глаза, но меня ослепил огонь костра. А когда зрение привыкло, я заметила, как чернота качнулась за порогом света, там, где начиналось царство ночи. Сердце грохотало как сумасшедшее; я села, погладила горящую щеку, все еще чувствуя чужое прикосновение. Неужели это был всего лишь сон и мое богатое воображение?