Я спала, крепко прижавшись к груди мужа, и даже устало и отстраненно немного порадовалась, что мой небольшой рюкзак был закреплен на мархузе. Просто он сорвал его с себя при нападении, ремни оторвались, но нести его можно было без труда. Основную часть везла Тихоня, но хоть небольшая смена белья и необходимые мелочи сохранились.

Каждый раз, засыпая, я слышала на грани яви и сна тихий шепот, говоривший о любви, обещавший, что все будет хорошо. Верила безоговорочно и, когда просыпалась, первым делом тянулась к его губам и шептала о своей любви к нему. Благодаря этому настроение Ская существенно улучшалось. Его желание, кстати, тоже, но он терпел, хоть напряжение и все больше накапливалось и ощущалось уже всеми, заставляя нервничать и отступать от меня чуть дальше.

Но эта тропа не место для подобных игр. Хоть я и сама уже была не против – так велик был соблазн прикоснуться к его гладкой золотистой коже, вновь почувствовать себя наполненной им и ощутить, как гудит огонь в крови, пока мы слиты воедино. Он – моя зависимость, и с каждым днем это ощущается все острее.

Последние три дня пути прошли в напряжении и мелких стычках со всякими тварями, но чаще всего они проходили, как говорят на Земле, в штатном режиме, и много времени на нее не требовалось. А утром восьмого дня, если можно так назвать осточертевшее серое марево, мы подошли к куполу. И он выглядел именно так. Купол!

Мне казалось, окружающая нас серая мгла, которая змеилась между деревьями и заставляла все живое сходить с ума и пожирать все вокруг, рождается самим куполом. По крайней мере, такая мысль пришла, когда я увидела клубящееся серое нечто с размытыми контурами, которое, словно живое, выгнулось и передвигалось, переливалось, дышало. А может так и есть? Я не выдержала и прокомментировала:

– Жуткая жуть! И как вы дальше проходите?

Один из жрецов, стоявший рядом с куполом просто скользнул чуть ближе и, протянув руку, окунул ее в эту все время движущуюся серость.

– Так, может, и остальных без проблем пропускает?!

Марханы помрачнели, Скайшер встал за моей спиной, уже привычно обхватывая за плечи и кладя подбородок на макушку.

– Многие чужаки пытались пройти, но купол впитывал их без остатка.

– А я? Как я пройду? – мой испуганный писк даже саму себя заставил поморщиться.

– Если артефакт на тебе, ты свободно пройдешь! – ответил Дезей.

Я успокоилась, но следующая мысль вновь повергла в панику:

– А мои… А Скайшер и Филя как же?

Марханы потемнели то ли от нервов, то ли от смущения, но Дезей продолжил:

– Мархуз сможет пройти, если на нем поедет кто-нибудь из нас, а твой дракон… вы едины, и я думаю, ты признаешь это?

Я кивнула, почувствовав, как после моего кивка стальное тело за спиной расслабилось и уже знакомо обтекло мое, словно врастая в мою спину. А Дезей между тем продолжил, чуть приподняв в добродушной ухмылке уголки губ.

– Значит, если артефакт на тебе истинный, твоему мужу тоже ничего не угрожает. Он понесет тебя так же, как я поеду на мархузе, согласна? Идем дальше?

Они все пристально, но уже в тревожном ожидании уставились на меня. Еще бы, столько потрачено сил и времени, погиб их друг, а они сейчас стоят и ждут моего решения. А главное, моих действий, ведь если я пройду, значит, артефакт – настоящий, и их жизнь изменится навсегда, и долголетие вернется, а если не пройду или не пойду, значит, все очередной обман, и все напрасно…

Я смотрела на переливающуюся серую голодную махину, высившуюся передо мной и до дрожи в коленках боялась сделать решающий шаг. Осталось совсем чуть-чуть, но вдруг учитель Камос ошибся и дал мне не тот артефакт… А вдруг этот купол тоже с ума сошел? И таких «а вдруг» было слишком много. По застывшему позади меня телу дракона, я поняла, что он почувствовал мои страхи и сомнения, и уже был практически готов наплевать на марханов и забрать меня отсюда. Чего уж проще – расправил крылья и вперед – к свободе, к уютной, уже такой родной пещере в Золотой долине… Но остается огромное но и его невозможно отринуть. Долги надо всегда платить, с какими бы опасностями и невзгодами не пришлось столкнуться. Во всяком случае, для себя я так полагала.

Присела на корточки перед Филей и, посмотрев ему в глаза, пояснила, что он должен сделать. Получив эмоциональную волну согласия, встала и, приподнявшись на цыпочки, впилась поцелуем в губы своего дракона… вдруг, в последний раз. Выразила этим поцелуем всю нежность и любовь, которую испытываю к нему, но, почувствовав, как моему мужу начало сносить крышу от желания, оторвалась.

– Люблю тебя больше всего на свете, Скай! – Золото в его глазах полыхнуло пламенем, а руки крепче обхватили меня, а я тихо прошептала: – Ты мне веришь?

Он мрачно усмехнулся и поднял меня на руки, прижимая к себе как ребенка, и, снова не удержавшись, лизнул вдоль щеки и виска.

– Всегда и во всем, любимая!

– Тогда пошли, закончим, наконец, это дело!