Когда начало светать речь девушки уже практически всецело состояла из неподобающих настоящей леди слов. Она обругала этот мир, богов, королей, принцев и с особой тщательностью – одного лорда–защитника. Припомнила всё. И то, как её использовали втёмную, и то, как подозревали во всех смертных грехах, и как хотели сделать послушной любовницей Хэварда, пекущей торты по первой же просьбе. Особенно досталось Сифтии – за переговорное вино. Если бы не небольшой курьёзный нюанс, она бы ни за что не отдалась бы никакому лорду–защитнику, сохраняла здравый смысл и гнула свою линию. Не пыталась понять и оправдать его поступки, встать на его место. Не оказалась бы в глупом положении, из–за которого теперь не могла нормально общаться с матерью.

«Да все они уроды», – подвела своеобразный вывод Владислава.

Шаг, ещё шаг. Снег становился всё глубже, однако она не сворачивала, упрямо продвигаясь не ясно, куда. Интуиция предательски молчала, уже не нашёптывая, что Хэвард в беде и ему срочно требуется помощь. Ещё и в голове постоянно крутилась мысль: по приблизительным подсчётам прошло не менее часа, если не больше, а она до сих пор бродит в потёмках, не понимая, что здесь делает, зачем пришла, почему её вообще пустили «на мороз».

«Ёшкин Кот! А вдруг это заговор против меня? Вдруг Хэвард сидит в уютной библиотеке, пьёт вино в тёплой компании, и ведать не ведает, что я брожу здесь как неприкаянная!»

Разгорячённой энергичной ходьбой Владе стало по–настоящему зябко. Мороз по коже – то самое ощущение, что она старательно гнала от себя последний час, захватил всё её существо, но не снаружи, изнутри. На душе стало удивительно пусто, даже злость исчезла. Каждый шаг давался всё тяжелее, тело, прежде звеневшее от адреналина и напряжения, от злости и негодования, ослабело. Испытывая непреодолимое желание присесть, Влада подошла к сизой в первых рассветных лучах скале и облокотилась. Та же ритмичная вибрация, что она почувствовала несколько ранее, ощущалась сильнее, однако желания садиться в снег не было, а точка опоры требовалась незамедлительно. Перевести дух и идти дальше.

«А ведь Хэвард подозревал в чём–то Талви, – она припомнила разговор в кабинете лорда–защитника после прохождения невестами испытания в храме древних богов. – Он нарочно её продержал на холоде, чтобы она раскололась, только так и не поделился, что тогда узнал. Вот он всегда так, себе на уме, а мне – ни слова. Хотя, конечно, не с его обязанностями быть доверчивым и болтливым, чего уж тут. Но ведь общее дело делаем. Может, она каким–то образом меня загнала в снег, чтобы отомстить? Но ведь это низко и глупо, и вообще… Так, стоп. Если в храме она играла в шахматы с богами, значит, у неё аналитический склад ума, возможно, она координатор разведчиков из Архара. Может ведь такое быть? Может. Виктор сказал передавать послания через мару Цевер. Ещё одно звено цепи. Вот тебе и страна артефакторов, под носом у дракошек Иегерии живут и здравствуют, вербуют людей. Хотя, может, драконолюди в курсе, потому и держат под рукой, держи друга близко, а врага ещё ближе и всё такое. Интересно, что она делала с Труффом, отвлекала, чтобы дать возможность мне попасть на мороз? Тогда выходит, этот дракон в зале перемещений – предатель? А ведь Хэвард говорил, это невозможно. Или возможно? Вряд ли. Или да?»

Вопросов было больше, чем ответов, однако на раздражение сил не осталось. Влада оторвалась от скалы, куда, казалось, вросла, и побрела дальше, надеясь не просто выжить, а спастись.

В один краткий миг горизонт взорвался цветами, снежная пустыня превратилась в поле драгоценностей всех оттенков красного и золотого. И Влада замерла. Затаила дыхание. Глаза слезились от холода, от ветра, от невероятного разноцветного блеска, но желания их закрыть не возникало, напротив, она боялась даже моргнуть, зная, что через считанные мгновения волшебство момента исчезнет.

«Этот мир стоит, чтобы его спасти. Стоит. Древние боги, помогите мне», – очарованная, околдованная, Влада как никогда чувствовала свою общность с миром, который разочаровывал, пугал, злил, но именно сейчас, здесь, возможно, за шаг до смерти, он стал родным. Её миром.

И пришло осознание. Несса. Хитрая богиня, которой впору примерить на себя шкуру Сифтии, так она ей шла. И все эти, казалось бы, ненужные хождения вокруг да около, странные, непонятные испытания. Каждый раз, когда ей требовалось время, чтобы разобраться в себе и обдумать ситуацию, Несса позволяла ей «походить и запутаться ещё больше».

«Иногда у меня такое чувство, что Несса и Сифтия – двойняшки. Внешне не похожи, занимаются разными вещами, а по сути – практически одно целое».

Влада едва не расхохоталась своей гипотезе. Её состояние граничило с отчаянием и что делать, как выбраться, сообразить никак не могла. Обращения к богам не действовали, Хэварда она звала раз пятьсот, когда не была на него зла. Хотя нет, когда была, звала даже чаще, но больше матом.