«В моём мире живёт четыре расы помимо драконов. Мы не конфликтуем, существуем мирно. Боги редко заглядывают к нам, не любят спокойствия. В каждой стране по два правителя, так принято. Мой младший брат был не таким сильным, как я, но умным не по годам, поэтому занял место у власти наравне со мной. Но он предал меня, попытался соблазнить мою жену пока я отсутствовал. Такие проступки караются смертью. Я вызвал его на ритуальный бой и победил, но уже здесь, в этом мире. Случайно переместились или кто-то помог, не ясно. В горячке боя не заметили, а потом не стали возвращаться, чтобы не тратить лишние силы».

«Почему же после победы ты не вернулся домой?»

«Не смог. Бой с братом и переход сильно измотали. Мы впали в спячку посреди боя, но здешняя земля слабая, не придала сил. Гефестион, – дракон посмотрел на правителя Иегерии без злости, – пошёл на поводу у богов, лишил меня силы».

«Но ведь боги приняли вас, драконов», – не смогла промолчать. Мне рассказывали историю несколько по-другому.

«Мы выбросили в этот мир столько силы, ты даже представить себе не можешь. Я уже говорил тебе: боги не любят спокойствия. До нашего появления здесь было слишком скучно. Конечно, боги приняли в дар нашу силу, но, осознав её размеры, испугались как простые смертные, – Фартунр замурлыкал-захохотал недобро. – Но они оказались связанными и не сразу поняли, какую яму выкопали сами себе. Драконы – одна из сильнейших рас во вселенной, Владислава. Одним своим присутствием я нарушаю равновесие чужого мира и не важно, здоров я или нет, бодрствую или нахожусь в спячке. Даже полуживой, ослабленный, насильно лишённый силы я воздействую на мир. Поверь, даже не желая того».

В голове постепенно складывалась картина. Я ведь прежде отмечала странную особенность этого мира – в каждой из четырёх стран было по два правителя, один серый кардинал, второй – король. Или наоборот. В случае с Тангарией готова была поставить на кон последнее из имеющегося, что второй номер – это как раз король, в Иегерии напротив. Архара… об этой стране вообще не хочу говорить. А вот Груфис так и остался загадкой, решение которой и искать не надо – точно там два правителя, кто играет главную роль, кто второстепенную – не важно. Важно то, что мироустройство меняется под одного постоянно проживающего здесь дракона. Поразительно!

«Но вы как-то живёте в своём мире дружно. Почему здесь…»

«Потому что это не наш мир. Равновесие у нас воцарилось тысячелетия назад и далось непросто. Здесь мы не выживем, боги слабые, молодые, земля пустая. Не хватит энергии для полноценной жизни. Я могу адаптироваться к любым условиям, но мои дети – не в человеческом смысле дети, моя раса, подданные, – они не могут без правителя, но и жить здесь не могут. Приходят, конечно, куда им деваться? Второго правителя выбрать могу только я и только дома».

«Но если у нас всё получится, и мы вернём тебе силу, ты сможешь вернуться и восстановить дома порядок, правильно?»

Сейчас дракон не пытался давить на жалость, как прежде, но от этого я только больше ему сопереживала. По сравнению с его бедами мои казались мелочными и пустыми. Что ни говори, а к людской небрежности, присущему нашей расе эгоизму и недоверчивости, я давным-давно привыкла. А здесь, как выяснилось, люди оказались далеки от разгадки. Да и не видели они всю картину целиком. Смотрели из одного угла.

Да и кто мог додуматься до такого, не зная, из какого мира пришли драконы? Никто.

«Дома всё в порядке, кроме одного – меня там нет», – Фартунр ответил и вздохнул совсем по-человечески, и я, желая утешить, положила руку на его морду.

Удивительно, но ледяной дракон был тёплым и приятным на ощупь. Кожа – как мои любимые итальянские перчатки, нежная и шелковистая. Он дышал глубоко и размеренно, спокойно ожидая передачи силы, а вот синие камни подозрительно замерцали, притом сразу все – и его, и мои.

«Камни светятся. Что это?»

«Хор-р-рошо, очень хор-р-рошо. Тем проще тебе будет вернуть мне утраченное», – своеобразно объяснил дракон необычное явление.

«Эти камни, они были на… – я замялась, не зная, уместно ли будет назвать морду разумного создания мордой, – на твоём брате, да?»

«Да. Гефестион собирал все синие камни и приносил мне, но, как выяснилось, часть из них хранилась у твоего мужа. Ему досталось меньше всего силы, но он приобрёл некоторые драконьи качества: любовь к камням, собирательство ценностей. Странно только, почему не отменил гаремы, все драконы однолюбы».

«Вы с Гефестионом, выходит, дружите?» – задала давно терзающий вопрос.

«Дружба? Ни в коем случае. Это не дружба. Мы – две пострадавшие стороны и вынуждены сосуществовать и помогать друг другу. Сперва ему, конечно, было сложно ужиться с моей силой, она выжигала его, ломала, меняла, но с появлением Хэварда всё изменилось. Геф впервые смог переложить большую часть силы на другого и немного отдохнуть, прийти в себя, снова стать человеком. Ну, почти».

Не было ни сухости, ни презрительного отношения, ни надменности. Голос дракона звучал арфой. Чисто, пронзительно, бесконечно искренне. С заботой и уважением. С пониманием.

Родственные души. Братья. Не враги.