Тело всё ещё отказывалось повиноваться, но она заставила его слушаться команд мозга. Руки обвили шею Хэварда. Волшебная чешуйка впилась в ладонь, царапая до крови, и Влада повернулась к присутствующему здесь дракону, послала мысленное напутствие: «Поговори с ним. Ты мне должен». В следующую секунду она нажала бордовый и синий камни браслета, как учил Виктор, и зажмурилась, молясь всем богам, чтобы задуманное удалось.

Запах тушёной капусты и охотничьих колбасок. Непривычное для её квартиры шкворчание и ругань. Что происходит?

Влада приоткрыла один глаз, за ним второй. Сил двигаться не было, но она ощущала тяжесть Хэварда и тепло его кожи, и уже вполне осознанно рыдала. Тёплый – значит живой. Больше ей ничего не нужно.

– Виктор, – прошептала одними губами.

Слов её никто не услышал, зато Влада услышала звонок телефона и шаги. Ругань при этом пропала, и девушка поняла, что столь непривычные звуки – всего лишь телевизор.

– Алло, – голос Асель сложно было перепутать с чьим-то иным, и Влада слабо улыбнулась. Свои! Хвала богам двух миров! Свои! – Виктор, я ведь тебе уже говорила…

Голос перемещался и Владе оставалось лишь надеяться, что Асель имеет привычку ходить по квартире во время разговора. Так и оказалось. Когда Владислава уже окончательно уплывала, раздался вскрик. Но открыть глаза девушка так и не смогла – выключилась. Однако рук не разжала. Они по-прежнему покоились на шее любимого мужчины, но уже мягкие, обессиленные.

Владислава

Невыносимо хотелось пить, просто безумно. Надо кого-нибудь позвать, не важно, Хэварда или Мальву, но…

Хэвард умер!

Я подскочила на кровати как ненормальная и тут же замерла. Не мёртв. Был тёплый, живой. Не успела успокоиться, как противный мозг подсунул идейку, что есть вероятность, что его не спасли, да и мало ли, может, он ещё не остыл к тому моменту, как я явилась с того света, чтобы спасти этот. Точнее, не совсем этот, всё же я на Земле. В своей квартире. Даже более того – в своей постели и даже в любимой вишнёвой ночной сорочке.

Страх взбодрил лучше любого кофе, и я понеслась сломя голову на кухню в надежде увидеть там Асель или, что было предпочтительнее, Хэварда.

Не знаю, дрожал ли подо мной пол или просто у кое-кого слишком хороший слух, но, когда я влетела в свою просторную и светлую кухню, меня подхватили на руки и прижали к себе так крепко, что я на мгновение задохнулась. И не только от переполняющих эмоций.

Слёзы катились, выставляя меня в глупом свете перед улыбающейся Асель, но мне было плевать! Мой мужчина жив! Любимый! Самый лучший!

– Всё хорошо, уже всё хорошо, не плачь, – приговаривал мой инквизитор, поглаживая по спине как маленького ребёнка.

Зажужжала кофемашина, и я поневоле принюхалась, выдав себя сопливым носом всем присутствующим. Мощное тело Хэварда содрогнулось от смеха. Ну ничего от него не утаишь!

– Я… – голос дрожал, и я умолкла. Не люблю проявлять эмоции даже среди близких, ничего не могу с собой поделать. Ненадолго же меня хватило.

– Ты ещё не пришла в себя, родная, – мягко сказал Виктор, выглядывая из-за стола. – Садись, выпей кофе, поешь. Тебе надо восстанавливаться, ты спала почти трое суток, да так крепко, что не подавала признаков жизни.

– А ведь я действительно умерла, – посмотрела на Хэварда, который не выпускал мои руки из своих даже после того, как я смогла оторваться от него. – И ты тоже.

– Лиа Вла… Ой, то есть, Владислава, садись и поешь, Виктор правильно сказал, тебе надо восстанавливаться, – поддержала деда Асель. – Ещё намилуетесь.

Мы не могли наговориться. Обычный ужин перерос в праздничный, с вином и заказанной в японском ресторане едой, от которой, как оказалось, Асель была без ума, но готовить пока не научилась – пользовалась моей кулинарной книгой и просто не добралась до книжного, как объяснила не только талантливая певица, но и вполне приличный повар.

Они рассказали, что уже сообщили Гефестиону радостную новость про сына, что Хэварду какое-то время надо пожить здесь – пока организм не перестроится и не сможет свободно и комфортно существовать без драконьей силы.

– А я и рада, – заявила, поглядывая на любимого, когда дверь захлопнулась, и мы остались одни, Асель поехала ночевать к Виктору, чтобы не мешать нам. – Мы пожили в твоём мире, будет справедливо пожить и в моём. Я здесь, конечно, не правитель, но ты, без документов и образования, теперь в полной моей власти.

Сверкнула глазами так, что он на мгновение даже вскинул брови – поверил. Затем ухмыльнулся, подхватил под бёдра, заставив обнять ногами, прижал к себе, заглянул в глаза.

– Уверена? – с его лица не сходила та самая ухмылочка мужского превосходства, что всегда меня бесила, но не сейчас. – Ты моя, Владислава. Моя до конца жизни. Никому и никогда тебя не отдам, даже если боги будут иного мнения.

– А моё мнение тебя интересует? – уточнила ледяным тоном.

Да, я рада, рада, что он выжил. Но никогда не позволю управлять мною и решать за меня! Или он примет меня такой или… или ему всё равно придётся принять меня такой!

– Женщина! – выдохнул он, закатив глаза. – Напоминаю ещё раз: ты моя, я – твой, мы любим друг друга. Да?