– Почему вдруг? – фыркнула Влада.

– Король сделал выбор.

– Вы так говорите, будто король – это вы, – Влада отключила миксер одним только взглядом и замерла. Прежде всегда командовал техникой Хэвард, она лишь говорила, что ей нужно. – Это я сделала?

– Да, у вас, судя по всему, не кондитерский дар и даже не кулинарный, а что–то с более широким функционалом. Обычно или даётся работа с продуктами или с техникой. Хм. Честно признаться, встречаю такое впервые, но наслышан, были в истории случаи. А вот сковородок из иных миров не было. Или просто свидетели сего погибали смертью храбрых. Станете королевой, пущу слух среди народа, дадут вам второе имя – Сковородница.

– Что?!

Глаза потенциальной Владиславы I Сковородницы полыхнули голубым огнём, и Хэвард озадаченно потёр бровь, хмыкнув под нос: «Даже так? Интересно».

– Что вы там шепчете? – злилась девушка. – Никаких Сковородниц!

Инквизитор, ненадолго застывший посреди кухни, возобновил движение в её сторону и смотрел при этом… жадно?

– Вы обещали, – напомнила она, стараясь, чтобы голос звучал не испуганно, а ровно и холодно.

– Я лишь хочу посмотреть, что вы будете делать дальше. Составлять торт? – любопытствовал Хэвард с самым невинным видом, если не считать зрачков, почти слившихся с радужкой. – Кстати, вы неправильно используете энергетические потоки, вам бы подучиться.

– Хотите стать моим наставником? – и ни грамма фривольности в голосе.

Влада включила деловитость на полную и даже не смотрела на мужчину, смешивая, нарезая, отмеряя. Остался последний и самый любимый этап творения – создание шедевра.

Или остывшая меренга растеряла возбуждающие свойства, или Хэвард действительно научился сдерживать свои порывы, а, может, нагло её дезинформировал, но сейчас мастерица прекрасного и шедеврального не чувствовала ровным счётом ничего лишнего – в её сознании умещался лишь торт, белый, пушистый как облачко, восхитительно вкусный и афродизиачный.

– Я могу стать вашим наставником лишь в одном случае, – вкрадчиво начал мужчина, что сразу насторожило недоверчивую Владу. Она подняла на него взгляд и лишь тогда он ответил: – Если вы станете моей любовницей.

Кричать, что ей через два дня замуж, она не стала – бесполезно. Наглый инквизитор сам прекрасно это знал и мнение своё о её возвращении высказал недвусмысленно. Что она любит жениха и будет хранить ему верность до самой смерти – в это Влада не верила сама. Не про любовь, конечно. Про верность. Как бы она ни любила Максима, но рано или поздно ей придётся смириться с мыслью, что она его не увидит, и жить дальше.

Но… нет, она никак не готова была смириться с текущим положением вещей!

«Я вернусь домой! Вернусь! Даже если Максим уже забудет меня, женится на другой и обзаведётся парочкой детишек. Начхать! Этот тип явно имеет на меня планы, а значит, доверять ему не стоит. Нужно ещё с кем–нибудь поговорить, желательно с королём или принцем. Только не с этим…»

– Мне безумно интересно, что за мысли вас сейчас одолевают, – Хэвард говорил настолько обволакивающим голосом, что Владе пришлось напомнить себе, что она не на свидании и, вообще, занята тортом. – Могу поспорить, моё предложение вы не рассматриваете. А зря.

– Почему? – ей хотелось сказать: «Почему это?», уперев руки в бока, но она сдержалась.

– Вы пришли в этот мир на замену Амелике, – ответил он и повёл плечами.

– И что? Кто такая эта ваша Амелика? Ваша любовница, что ли? – озарило Владу.

– Не просто любовница. Невеста.

«Нет, ну нормально так попала, – отчего–то на этот раз она не разозлилась, думала отстранённо, ехидничала, – Я, значит, к её жениху, она – к моему. Просто свингер–клуб на два мира!»

– Так, – сказала она уже вслух, – давайте я просто доделаю торт и пойду спать. Для моей нервной системы событий и информации на один день достаточно. Вы сможете уделить мне время завтра?

– Думаю, завтра вы не сможете уделить мне время, – Хэвард улыбнулся так обаятельно и мило, что Влада мгновенно напряглась. И, как оказалось, небезосновательно – Завтра начинаются состязания невест.

– Состязания невест, – повторила за ним опешившая девушка. – Ну да, действительно, как я могла забыть! Состязания! Слушайте! А я что–то не поняла, вы говорите, король сделал выбор, а при этом зовёте меня в любовницы. Это вообще законно? И эта ваша Амелика, выходит, тоже участвовала в конкурсе? Вы меня совсем запутали.

Влада общалась, не прекращая созидать прекрасное и лишь поглядывая на инквизитора, при этом успевала отследить его реакцию на каждую фразу, каждое слово. Мужчина по какой–то неведомой пока причине стал вести себя куда человечнее, а, возможно, даже благосклоннее, уже не подозревая во всех смертных грехах.