Она всё больше сомневалась, что чему–то научится. Здравый смысл ехидничал и комментировал, какая она доверчивая дурёха и не знает, что если подержать руки у огня, они прогреваются целиком. Но хотелось чуда. Вдруг, в этом безумном мире, в стране обжор и сладкоежек, она сможет сотворить настоящую магию, например, огонёк на ладони. Дар даром, но хотелось подтверждения, которое можно пощупать или увидеть. А сексуальный эффект торта и вина – может, у них здесь так устроен организм, а ей просто нравится инквизитор.

«Кому я вру? Конечно, он мне нравится. Когда не бесит».

– Получилось. Или я просто согрелась, – через несколько минут тихо произнесла Влада и замерла в нерешительности. Что дальше?

Вместо ответа Хэвард оторвал свои руки от её тела, бёдра тут же обдало прохладой, хотя у камина было значительно теплее, чем где бы то ни было. Горячие ладони обняли её руки, свели вместе, сжали лодочкой.

– У тебя нет способности к работе с потоками, но ты можешь почувствовать, как буду работать я. Не пугайся. Огонь не терпит страха. Готова?

– Да.

В лодочке её ладоней появился маленький огонёк, словно кто–то зажёг невидимую свечу. Он рос, но форму не менял. Изящный, красивый, настоящий.

– Я думала, он будет кругленьким, – с улыбкой произнесла девушка.

Сейчас её счастью ничего не могло помешать. Она как маленький ребёнок, увидевший Деда Мороза у ёлки в полночь, застыла в восторженном и капельку блаженном неверии.

Огонёк дрогнул и как котёнок свернулся в клубочек, улёгся в ладонях. Владе даже показалось, заурчал тихонько.

– Давай отпустим его в камин, – раздалось у самого уха. – Тебе нельзя пока долго с ним контактировать.

Слёзы брызнули как у клоуна в цирке, прощаться с чудом решительно не хотелось, было обидно и жалко. Столь бурная реакция смутила, и девушка кивнула, радуясь, что инквизитор не видит ее лица.

Они склонились к огню в камине вместе. Он по–прежнему держал её руки в своих, контролируя рыже–золотистый клубочек женского счастья.

– Пока, маленький, – голос Влады всё–таки дрогнул, когда крохотный знакомый растворился в пламени костра.

Хэвард не стал объяснять известные каждому ребёнку истины, хотя честно собирался научить хоть немного чувствовать потоки. В их мире сложно удивить магией, хотя она доступна далеко не каждому, а вот для красавицы из иного мира момент взаимодействия с чистой энергией оказался настоящим чудом, и он не считал себя вправе разрушить хрупкое счастье, солнечное и волшебное.

– Это было!

Влада обернулась в его руках так стремительно, что полотенце на груди натянулось. Время растянулось патокой, он отчётливо видел, как край махрового одеяния выскальзывает из ловушки.

– Невероятно, – отвечает за неё.

– Да, – выдыхает девушка, машинально прижимая полотенце–дезертир к телу. Слёзы на щеках не успели высохнуть, а утереть их украдкой она позабыла, отвлеклась.

«Она столь искренне чувствует. Сильная, смелая и безмерно женственная. Настоящая».

Влада и не подозревала, что именно в этот момент сердце неприступного инквизитора дрогнуло. Две несчастные слезинки! То, что она всю жизнь считала позором! Искренние слёзы счастья.

Впервые в жизни он почувствовал тепло не от стихий или адреналина в бою, не от мехов и одеял или горячего чая из летних трав. Просто тепло. Душевное и отчего–то безумно родное. Ласковое и пронзительное одновременно.

– Ты чего? – он смутил недоверчивым взглядом, и девушка положила ладонь на предплечье, привлекая внимание. Заглянула в глаза.

– Я тоже получил урок, – ответил Хэвард с улыбкой–ухмылкой. – Неожиданный. Ты прочувствовала потоки? – тут же перевёл беседу в безопасное русло.

– Да. Это волшебство! Я так счастлива, – делилась восторженная девушка, – словно… Нет, не могу выразить словами. Спасибо.

– Потоки энергий сравнимы с тем, что ты делаешь, наполняя торт даром. Механизм один и тот же, только дар – это внутренняя энергия, а магия, как ты её называешь, это работа с внешней энергией.

– Ты тоже называешь её магией.

– Нет, я называю её правильно, это ты упрямишься и вносишь исправления в языковую надстройку, – пояснил Хэвард ошарашенной девушке, которой пришлось в сотый раз напомнить себе, что её переводчик устроен по-женски: часть от девушки с акцентом, часть от неё, со сленгом и чужеродными в Иегерии словечками.

– Ладно, постараюсь называть «работой с энергиями», – сдалась Влада. – Кстати, твоя работа с огоньком прогнала из меня всё возбуждение, можно попробовать поспать.

Мужчина поджал губы, словно хотел высказаться, но передумал, и она сбежала под одеяло, на ходу поправляя полотенце. Точнее, попыталась.

– Ничего не забыла? – донеслось ехидное из–за спины.

Да, забыла, одеяло осталось у камина, но не станет же она оборачиваться. Он ведь не прикроется.