«Возможно, она ушла навсегда, но не смогла жить без магии и хочет вернуться, пытается пробиться ко мне во сне. А что мне сделать, чтобы у неё это получилось? По сути, мне–то она ничем не навредит, так как наши жизни связаны. Ведь так? Нужно найти того мужчину, что работает в зале перемещений».

Ещё один взгляд на работающего лорда–защитника и другие мысли. А стоит ли возвращаться? А не это ли и есть её второй шанс прожить жизнь в удовольствие, так, как самой хочется? Пустить в свою жизнь настоящую сказку и настоящего короля? Ну, почти короля.

«Ага, а потом он мной пресытится и всё, пеки, Влада, до старости лет оргазмические торты, повышай демографию в Иегерии. Хотя в Старом Городе я бы жила. Летом там, наверное, вообще красота».

Мысли скакали кузнечиками с одного на другое, а руки споро и умело нарезали, выкладывали, прижимали, переворачивали. Кухня наполнилась ароматами жареного мяса, специй, свежих овощей и зелени. Из духовки доносился характерный запах выпечки, сладкий, с ванильной ноткой, но не перебивая, а приятно дополняя царящий в огромном помещении букет.

– Вытяжка, – командует Влада чуть погодя. Воздух тут же очищается, насыщается зимней свежестью. В лёгком платье становится прохладно, приходится отключить невидимую систему вентиляции.

Приготовление ужина не занимает много времени, а вот с выбором посуды не так легко определиться. Тарелки у инквизитора всех форм и размеров, но явно выделяются три цвета узоров – синий, серебряный и чисто белый. На ужине с послами посуда была с бордовыми полосками по краям. Если перенести цвет на одежду для сна, выходит, послов были рады видеть и ждали. Может, и здесь есть какая–то взаимозависимость?

«Золотых с чёрным нет, а жаль, я бы положила на них как намёк: сожри меня полностью, можно руками, хе–хе–хе», – петросянила Владислава.

Хэвард хмурил лоб, нервно постукивал пальцами по дереву стола – её плохая привычка! – и оторвать его для цветного вопроса она не решилась.

«Ну и ладно, положу на серебряные, вот эти, с листочками конопли. Интересно, это действительно она или просто похоже?»

Тянуть было уже некуда, еда остывала, да и скоро пора было вынимать бисквиты из духовки. Пришлось окликнуть трудоголика. Недовольства он не выразил, махнул рукой, убирая документы, уселся в ожидании, но видно было – мыслями не здесь, уж больно серьёзный и отстранённый.

Влада молча поставила тарелку, даже приятного аппетита не пожелала. Она старалась, а он и не глянул, взял вилку с ножом, машинально отрезал кусочек сочного мяса с корочкой из специй, даже на вид волшебного!

Обида жгла глаза горячими слезами, ком застрял в горле. Но не тут–то было. Суровая и непреклонная, девушка прогнала непрошенные ощущения, напомнила, что не влюблённая барышня семнадцати годов, а вполне состоявшаяся женщина и, самое важное, не имеющая на этого неблагодарного никаких видов, а уж тем более матримониальных.

И только удалось себя взять в руки, вскинуть гордо носик, плечи расправить, как Хэвард прикрыл глаза и замычал, выражая высшую степень довольства, едой, естественно, никаких сомнений не было.

– М–м–м, – тянул он.

Улыбку подавить не удалось. Чтобы не показаться блаженной, Влада сбежала за разделочный стол, как раз пора было вынимать бисквиты из духового шкафа. Но своими телодвижениями и привлекла к себе внимание.

– А ты почему не ешь? Это невероятно вкусно! Ты не приготовила вторую порцию? Иди, поделюсь.

– Приготовила. Сейчас освобожусь и подойду, кушай.

Он не стал спорить, вернулся к шикарному стейку рук настоящего мастера. И не было в его душе никаких сомнений – Влада умеет готовить, давно практикует и способна удивить ещё не раз.

И она бы удивила! Особенно, если бы сказала, что ничего, даже самого простого омлета, не готовила до недавнего времени!

Именно об этом и думала девушка, посмеиваясь тихонько. Кто бы мог подумать, что её жизнь сузится до кухни, а она будет счастлива?

«А ведь я действительно счастлива, когда готовлю. И готовить для этого… нехорошего человека мне нравится особенно. И он так ест, – судорожный вздох, – с удовольствием, смакуя, но при этом жадно, что хочется… Так, я снова завожусь. Спокойно, Влада, потоки, помни про потоки. Возбуждение – в пирожные. Давай, возьми себя в руки, тряпка! И не смотри на него. Ещё влюбиться не хватало. Домой. Ты хочешь домой».

Только сердце не желало слушаться, выстукивая ритм: «Твой дом там, где я… там, где я… где я…где я».

Влада готова была поклясться – после этих пирожных если её величество и не забеременеет, то ночь будет иметь весьма бурную. По крайней мере она со своей стороны впихнула столько ощущений, эмоций и, чего греха таить, возбуждения, что шансы на успех мероприятия просто обязаны были повыситься многократно.